успела донна Аврелия снова открыть рот, как в библиотеку вошли ещё двое мужчин. Младшему из них, одетому с изысканностью светского щёголя, было где-то около тридцати. Концы длинных рыжих волос незнакомца были тщательно завиты, а брови выщипаны, согласно последней моде, предписывавшей это не только женщинам, но и мужчинам. Приблизившись к Лоренце, он с юношеской пылкостью воскликнул:
– Позволь твоему рабу преклонить перед тобой колени, о, самая прекрасная из королев!
– Не правда ли, Анджело, что она – само олицетворение юной Венеры? – добавил незнакомец, обращаясь уже к своему приятелю:
– Согласен с тобой, мессир. Я с удовольствием прошёл бы с ней по извилистым путям наслаждения, – развязно произнёс его горбоносый спутник, в котором Лоренца узнала того самого мужчину, который был с Джулиано в книжной лавке.
После чего он повернул к девушке своё некрасивое, но живое и подвижное лицо в обрамлении прямых чёрных волос:
– Разреши и мне принести дань восхищения на твой алтарь, богиня!
В этот момент вдова поспешила заслонить Лоренцу своим тощим телом:
– Мы не знаем вас, сеньоры!
– Я – мессир Джованни Пико, граф деи Конти делла Мирандола, – представился рыжеволосый.
– А это, – перевёл взгляд на своего спутника граф, – сеньор Анджело Амброджини или Полициано, так как он родом из города Монтепульчано (на латыни Mons Politianus).
– Сеньор Анджело воспитывал меня и братьев и был близким другом моего отца, как и мессир Джованни с Марсилио, – добавил сын Великолепного.
– Мессир Джулиано, тебя зачем-то хотел видеть мессир Пьеро, – сообщил юноше Полициано.
Пообещав вдове скоро вернуться, Джулиано вышел. Воспользовавшись этим, граф снова обратился к Лоренце:
– Мессир Джулиано не успел поведать тебе, королева, что Анджело – знаменитый поэт.
Заметив интерес в глазах девушки, никогда не видевшей настоящих поэтов, Мирандола тут же спросил:
– Ты читала его стихи, мадонна?
– Нет. Из итальянских поэтов я знаю только Петрарку и Данте.
– Если желаешь, я могу прочитать отрывок из своих «Станс» о рождении Венеры, – предложил Полициано.
Лоренца застенчиво кивнула и поэт начал декламировать:
Эгеем бурным, колыбель чрез лоно
Фетиды поплыла средь бурных вод…
Создание иного небосклона,
Лицом с людьми несходная, встаёт
В ней девственница юная. Влечёт
Зефир влюблённый раковину к брегу,
И небеса их радуются бегу.
Пред ней с улыбкой небо и стихии,
Там в белом оры берегом идут,
Им
