обратился он затем за поддержкой к канонику.
– Да, – подтвердил тот. – Она не уступала по красоте блондинке Симонетте Веспуччи, которую так любил рисовать наш Сандро.
– А как звали брюнетку, в которую был влюблён покойный правитель? – поинтересовалась Лоренца.
Поэт секунду помедлил:
– К сожалению, это было так давно, что я уже не помню её имени. А ты помнишь, сэр Марсилио?
– Нет.
– Наверно, это случилось до того, как мне посчастливилось поселиться здесь, – вмешался Мирандола. – Потому что я никогда не забываю имён красивых женщин.
– А кто такая мадонна Симонетта Веспуччи? – снова спросила Лоренца.
– Сама она была родом из Генуи, но вышла замуж за флорентийца, Марко Веспуччи. – оживился Полициано. – Когда по случаю заключения Флоренцией союза с Венецией и Миланом в тысяча четыреста семьдесят пятом году состоялся турнир, то Джулиано, младший брат Великолепного, стал победителем и провозгласил мадонну Симонетту своей Дамой и королевой праздника. А я сочинил в его честь «Стансы на турнир».
Фичино же задумчиво произнёс:
– Удивительно, как их судьбы были тесно связаны между собой! Ведь наш «Принц юности» погиб ровно через два года после смерти генуэзки, будто она не хотела долго оставаться там, на Небе, без него.
– А от чего умерла мадонна Симонетта?
– От лёгочной болезни совсем молодой.
– Однако ваши воспоминания, друзья, навеяли тоску на нашу королеву, – нарушил воцарившееся после слов Фичино молчание граф.
– Может быть, поднимемся в зал для танцев? – предложил он затем.
Прежде, чем уйти, девушка бросила последний взгляд на портрет своего отца. Ей показалось, что она заметила там то, чего не видела раньше: в тёмных глазах Лоренцо светились ум и лукавство, а улыбка на безобразных губах не была лишена привлекательности.
Поднявшись на третий этаж, они оказались в просторном зале, где пары, сходясь и расходясь, танцевали пиву. У Лоренцы зарябило в глазах от бархата, парчи и камчатной ткани, из которых были сшиты платья дам. Молодые же люди и франты, подобные Мирандоле, носили лёгкие разноцветные туники ниже колен, хотя у некоторых они были гораздо короче. Более пожилые предпочитали тёмные одежды с широким воротом и вшитыми рукавами, ниспадавшие с плеч почти до самой земли.
– Смотрите, королева! – услышала Лоренца позади себя чей-то возглас.
Однако не успела она оглянуться, как граф пригласил её на танец.
– Ты так прекрасна, донна Лоренца, что в твоём присутствии следует говорить только о любви, – сказал он, вперив в Лоренцу свой пронзительный взгляд.
– Я не знаю, что такое любовь, мессир Джованни, – уклончиво ответила та, украдкой высматривая в толпе Амори.
– Лик Божий является в трёх по порядку расположенных зеркалах: в ангеле, в душе и в теле мира. Блеск и красота Божьего мира, так отражённые, должны быть названы всеобщей красотой, а всеобщее устремление к этой красоте
