травили байки, смеялись, шутили, даже соревнования устраивали, а еще поднажав, могли даже на подвиги податься, которые для самого Эскеля не раз заканчивались где-нибудь под лавкой. То лешего ходили искать в три пьяные рожи, то стену на втором ярусе собирались переставить, поднатужившись, а как-то раз даже чародеек по мегаскопу хотели вызвать. Стыдно вспомнить, нацепили на себя женские тряпки черт его знает зачем! Ух, Йен тогда разозлилась. Всякое было дело, но хреново всегда становилось на утро. А сейчас, чем больше ведьмак пил, тем гаже становилось на душе, и рука снова тянулась к кружке – в попытке залить. Сколько бесцельно потраченных дней в ожидании? Она исчезает в прошлом – он места себе не находит в ожидании. Она прыгает в портал неизвестно куда – он остается ждать в замке. Она запирается в своей лаборатории – он ждет в комнате. Он ради нее в холодину поперся за чертовыми волосами траханых водных баб! А она их еще и у Геральта попросила, не став ждать и пары дней…
– А мне даже гребаный ужин начать нельзя было! – Эскель сам не заметил когда его мысли перешли в сумбурную, но длинную речь. – Снова пришлось, сука, ждать! Я не пойму, я что, ждун какой-то? Ждец… – язык заплетался уже не на шутку.
– Ждарь! – подбросил вариант Геральт, которого пошатывало уже даже сидя за столом.
– Я тебе давно говорил, брат! Все беды… ик… от баб! – уверенности, с которой говорил Ламберт, позавидовал бы любой оратор, а вот держался вертикально он явно с трудом. – Сколько вот его Йенка об него ноги вытирала?!
– Й-йа попрошу! – с нажимом сказал Геральт.
– А ты, великий соблазнитель, сразу по его стопам! – не обращая внимания на беловолосого, продолжал пьяный оратор. – Хочешь Бриночка в подвал – на, решила погулять – я за тобой как шавка, нахер я тебе не нужен – твой верный коврик для ног подождет. Тьфу, блять! – Ламберт смачно сплюнул прямо на пол. – Тошнит…
– Это тебя от пойла твоего отвратительного тошнит! – заметил ему Геральт.
– Что ж поделать, если нормальное вы всё уже выжрали? – возмутился Ламберт.
– А ты будто сам не пил, – огрызнулся Геральт.
В зале повисла тишина, но ненадолго.
– Нет, я все понимаю, – не унимался Ламберт. – От бабских сисек любой мужик может опиздоуметь. Но всему же должен быть предел! – возмущению ведьмака не было предела. – Чтобы какая-то баба мне… мне! пить, сука, ЗАПРЕЩАЛА?! – Ламберт вскочил из-за стола потрясая кулаками и лишь чудом не навернулся. – С братьями! Пить! – от попыток орать после такого количества выпитого алкоголя голос у ведьмака стал хрипатым. – НИКОГДА!
– Никогда! – прервав молчание, поддержал вопли друга Эскель, пошатнувшись.
– А-а, брат! А ну иди сюда, холера! – пьяно расчувствовавшийся Ламберт потянулся к Эскелю, но дожидаться, когда тот подойдет, не стал, сам пошел к нему, шатаясь и норовя упасть на каждом шагу.
– Брат! – взревел Эскель, поднимаясь навстречу.
Добредя таки до Эскеля, Ламберт все-таки почти упал, но успел вцепиться в друга. Конструкция пошатнулась,
