искренне сказал я.
Машина остановилась у Гладсон-парка. На входе дежурили констебли, полицейские расположились и по всему периметру.
– Вот дьявол, – выругался инспектор, заметив группу журналистов. – Грифы уже прилетели.
Как только мы вылезли из автомобиля, «грифы» накинулись на нас.
– Детектив, почему полиция пыталась скрыть убийства в Лондоне?
– Потрошитель вернулся?
– Доктор Ватсон, как поступил бы Шерлок Холмс?
– Доктор, почему вы вообще решили, что вы – сыщик?
– Без комментариев, господа! – выкрикивал Лестрейд, пока мы продирались сквозь толпу журналистов.
Пробившись к парковым воротам, Лестрейд под страхом увольнения приказал констеблям никого не пускать на территорию. Быстрым шагом мы направились по липовой аллее вглубь парка.
Тело Ирэн Вулф находилось на небольшой полянке у старого дуба – единственного дуба в преимущественно липовом и еловом парке.
– Дева Мария, – проговорил Лестрейд. – Человек ли творит это?
Садовник снова создал кошмарную инсталляцию, но на этот раз он не обошелся одним только телом девушки, а использовал большой кусок фиолетовой шелковой ткани. Ткань была разрезана на семь одинаковых отрезков. Три отрезка убийца разместил внизу, расположив их подобно лепесткам какого-то цветка. В центре Садовник уложил туловище Ирэн, лишенное рук, ног и головы. Туловище прикрывали оставшиеся четыре отрезка ткани, из которых виднелись руки и голова девушки с копной каштановых волос.
– Пять нежнейших цветков распустились в саду, – проговорил Лестрейд.
– Вы тоже заметили, инспектор? – встрепенулся я.
– Заметил что?
– Садовник пытается сделать из тел цветы. Беатрис была ромашкой, а Ирэн … пожалуй, отдаленно это напоминает ирис, вы не находите?
– Я не нахожу, доктор, – мрачно отозвался Лестрейд. – Мне это совсем не напоминает ирис, но, очевидно, вы правы. Убийца делает из трупов цветы, и в его планах еще три таких эээ композиции. Имена двух мы знаем – Розамунд и Эмбер, а вот кто третья, известно только Садовнику.
– Тело необходимо отправить на экспертизу, – перебил я его. – Нужно знать, не изнасилована ли девушка. Да, и язык…
Я наклонился. Рот Ирэн был приоткрыт, губы, которые еще совсем недавно были алыми и свежими, посинели.
– Язык на месте, – сообщил я.
Инспектор удивленно присвистнул, затем позвал констеблей и приказал им заняться эвакуацией тела. Я обошел вокруг «инсталляцию» Садовника, в надежде найти хоть какую-то зацепку. Сделав пару шагов по направлению к дубу, я увидел в траве нечто, показавшееся мне поначалу листом лопуха.
– Лестрейд!
Инспектор приблизился ко мне. Я держал в руках носовой платок из фиолетового шелка. В углу платка белыми нитками было вышито одно слово: «ИРИС».
7
В полицейском участке силы
