порядок, но, судя по отсутствию фонарей, мусору и мрачным фасадам, здесь мало что поменялось.
Машина Леруа остановилась у одного из домов. Француз вышел, машина тут же уехала. Оглядевшись по сторонам, он скрылся в подъезде.
Я вытащил кошелек.
– Послушайте, любезнейший, – начал было я, но водитель оборвал меня.
– Ни за какие деньги, сэр! Ни за какие деньги я не буду ждать вас в Уайтчепеле!
Понимающе кивнув, я расплатился и вылез из машины.
Сырой лондонский воздух заставил поежиться. В пахнущем Темзой, табаком и рыбой тумане светился только один фонарь, да и то в самом конце улице. Перепрыгивая через лужи, я побежал вперед.
Дом, в котором скрылся Леруа, был стандартным для Уайтчепела двухэтажным безликим строением из речного камня. В таких обыкновенно живет припортовая нищета: получившие пенсион доковые рабочие, матросы, списанные на берег, потерявшие место фабричные рабочие. На сырой почве Уайтчепела с незапамятных времен буйно рос криминал, начиная от жуликов всех мастей и заканчивая серийными убийцами вроде Джека-потрошителя. И что могло понадобиться здесь рафинированному декаденту?
В подъезде темно, пахнет плесенью и мочой. Облезлый кот метнулся из-под ног. Судя по стуку каблуков, Леруа поднялся на второй этаж. Хлопнула дверь. Все смолкло.
Я неторопливо поднялся по лестнице. На первом этаже – две двери. На втором – тоже две. Что же, придется стучать в обе.
Я негромко постучал в ближайшую к лестнице дверь. Тишина. Я постучал сильнее. Послышался шум, глухое ворчание. Дверь отворилась. Заспанный пожилой мужчина с вислыми усами – по виду, отставной моряк, – хмуро смотрел на меня. За его спиной на меня испуганно таращилась изможденная, очень некрасивая женщина.
– Сэр, можно поговорить с мистером Леруа? – спросил я.
– С каким еще к дьяволу лемуром? – злобно бросил моряк. – Ходят всякие, спать мешают.
Дверь захлопнулась перед моим носом.
Несмотря на это кратковременное и весьма неприятное знакомство, я теперь знал, где скрылся француз.
Приблизившись ко входу во вторую квартиру, я собрался было постучать, но вдруг услышал странные звуки, доносящиеся из-за двери. Это были звуки ударов, словно кто-то лупит кого-то по щекам. Удары сопровождались болезненными стонами.
Я толкнул дверь и, к моему удивлению, она отворилась. В узком, заставленном мебелью и завешанном каким-то тряпьем коридоре, было темно. Дальше располагалась комната, из-под двери которой пробивался электрический свет. Я, стараясь не наступить на что-нибудь громкое, например, на кошку, проследовал вглубь квартиры.
Звуки ударов и стоны усилились. Я вытащил из кобуры револьвер и распахнул дверь.
Сомневаюсь, что Иероним Босх3 в самых смелых своих фантазиях видел картину подобную той, что открылась перед моими глазами. Обнаженный мужчина стоял на четвереньках посреди
Иероним Босх (1450-1516 гг.) – знаменитый голландский художник эпохи Возрождения, известный своими жуткими и причудливыми картинами.
