«Тридцать три уродца» и др[17].
К сожалению, осталась незамеченной важная для автора тема о недостатках школьной системы[18], которая была затронута в романе. Тема была актуальной и потому, что на рубеже веков решался вопрос о реорганизации школьной системы[19]. К 1903 году было предложено два проекта реформы средней школы. Первый проект. Четыре типа средней школы: а) классическая гимназия с двумя древними языками и восьмилетний курс; б) классическая гимназия с одним латинским языком и восьмилетним курсом; в) реальные училища по положению 1874 года и г) шестиклассные школы с упрощенным общеобразовательным курсом. Первые два типа давали право на поступление во все высшие учебные заведения. Воспитанники реальных училищ не должны были приниматься в университеты, а в специальные высшие учебные заведения допускались бы по конкурсному экзамену. Четвертый тип давал право на поступление на гражданскую службу и право производиться в чин без экзамена. Второй проект. Идея объединения средних школ всех типов в первом концентре, т. е. в низших четырех классах, и бифуркацию – в старших трех классах, т. к. школа предполагается семиклассная. В школе этого типа в классического отделения предполагался обязательным лишь латинский язык, греческий станет факультативным, а в реальном вводится усиленное преподавание математики. Для абитуриентов реального отделения должны были быть доступны некоторые факультеты университета, а другие – по выдержании дополнительного испытания по латинскому языку. В результате был принят первый проект.
Люди несостоятельные и малограмотные не всегда имели возможность дать детям образование. Из судебной хроники начала века описан случай, когда неимущие родители обвинили своего сына в воровстве, для того, чтобы его отправили в детскую исправительную колонию, где их ребенок мог бы получить бесплатное образование. Но судебное разбирательство затянулось, а мальчику исполнилось 16 лет, и вместо детской колонии ему уже грозила тюрьма. Узнав об этом, родители покаялись в обмане, но мальчику грозил срок на три года. О нищете в училищах писал и Ф.К. Сологуб. Как учителя брали по конкурсу подготовленных детей, чтобы легче было заниматься и отчитаться перед начальством. А несостоятельные и малограмотные родители, «как две крысы во сне городничего», писал Ф.К. Сологуб: «пришли, понюхали и ушли ни с чем»[20].
При школе рубежа веков создавался попечительский совет. Избирались они учебным начальством на три года из местных почетных обывателей, делающих взносы в пользу школы. «Пользуются правом носить мундир (нельзя же без мундира), получают чины, если по происхождению имеют право поступить на государственную службу; чины им даются довольно высокие, – в гимназиях и реальных училищах до действительного статского советника. Состоят действительными членами педагогических советов, и на заседаниях этих советов занимали первое место, но не председательствуют.
Сведения взяты из «Справочных указателей книг и журналов, арестованных…» (Вып. I–III.) (М., [1908 – 1911]) и «Алфавитного указателя книгам и брошюрам, арест на которые утвержден судебными установлениями по 1-е января 1909 года» (Б. м., 1909).
Ф.К. Сологуб преподавал с 1882 по 1892 гг. в провинции. С 1892 преподавал в Петербурге. Дослужил до школьного инспектора. Подр. об этом см.: Неизданный Сологуб. – М.: Новое литературное обозрение, 1997.
Опубл. ранее: Гуральник Е.Н. Отражение состояния дореволюционной школьной системы в творчестве Ф. Сологуба // Дидакт. – М., 1999. – № 4. – С. 20–24.
Сологуб Ф. Пришли, понюхали и ушли // Новости и биржевая газета. – 1904. -№ 251, 11 сентября.
