хоть и тайно, потому что мои Свистуны связей с человеком, близком к полиции, точно не поняли бы. Старик пусть и занимался частным сыском, но был из бывших жандармов и по старому знакомству иногда выполнял для полиции разные поручения. Поэтому о нашей завязавшейся с ним дружбе я помалкивал.
С тех пор я прочитал ему не только надпись над кроватью, но и помог с переводом некоторых писем, а также провел по нижним ярусам Подполья, когда он искал пропавшего ребенка. Увы, мальчика мы нашли мертвым, а вот надпись, оставленную маньяком, запала мне в душу, хотя делу и не помогла. «Смерть клану Яхсари!» – гласила она. Убитая девушка к драконьему клану отношения не имела, она была простой прачкой, но слова из надписи маньяка мне понравились, потому что я и сам желал всем драконам мучительной погибели. После поиска в катакомбах Старик и предложил мне работу своим помощником, от которой я сначала отказался, вспомнив о предложении только, когда петух мне весь зад исклевал. Работа у Старика теперь казалась единственным выходом из положения.
Я знал, что Старик – не сахар, но надеялся, что он, если не прямо поможет мне с расследованием моего собственного дела, то хотя бы чему-нибудь научит, потому что зацепок, а тем более навыков сыска, у меня не было. Все, что я пока придумал – попытаться подкупить писаря из Гильдии убийц, но получил лишь неприятности в виде грозных предупреждений.
Верхний Маргут был огромным городом, плотно застроенным храмами, театрами, базарами, доходными домами и частными дворцами, не считая императорского комплекса. То был отдельный, закрытый город в городе.
Из дома я вышел еще до рассвета, не ожидая, что окажусь толпе в спешащих на работу людей. Мне приходилось бывать в верхнем Маргуте по разным делам, но никогда в такую рань. Дул промозглый ветер, чернильные тучи плевались холодными струями дождя, тротуары были залиты водой. Пожалев, что не выпил хотя бы горячего чая, я тут же продрог, ведь в Подполье даже по ночам было тепло – нас там грела канализация. Очень скоро меня одолели упаднические мысли, и не холод, голод и ливень стали им причиной. Я вдруг подумал, что за паспорт и не очень большую зарплату мне придется каждый день вот так утром шагать на работу со всеми гайранами Маргута. Самооценка Льва Козлова покатилась по шкале вниз и восстанавливаться не желала. Пришлось успокаиваться мыслями о мучительной смерти, которой я подвергну того заказчика. Сам того не зная, он добавил в мою жизнь остроты, какой там и так хватало.
Хорошо, что идти пришлось недолго. Контора Старика располагалась неподалеку от Львиной площади на первом этаже старинного доходного дома. В нем едва ли остались жилые квартиры – все были давно выкуплены под бизнес. Окинув грустным взглядом уже светящиеся окна, я вдруг осознал важное отличие жителей Угодья. Мы могли не спать ночь, но утро всегда было святым временем сна. В верхнем Маргуте утренних часов для работяг не существовало – они начинали день задолго до рассвета, и едва ли замечали движение солнца по небу.
Толкнув дверь,
