не могу. Опускаюсь на пол и тяжело дышу.Сиверс меня слышит. Одним ударом плашмя по голове валит на пол инквизитора, а то тот уже хотел этак бочком – бочком улизнуть, а потом без особых проблем справляется и с графом. Защищается тот умело, но уверенности в движениях нет. Понимает, что проиграл. Наконец, Сиверс выбивает из его руки меч и приставляет острие своего к груди.
Больше врагов нет. Алира довольно оглаживает себя по мощным бедрам и озирается, пытаясь найти еще кого-нибудь, кого можно было бы зарубить. Но никого не находит.
– Ричард! – бросается она ко мне. – Ты не ранен?
Я отрицательно качаю головой – даже говорить сил не осталось. И попадаю в объятия королевы. Ну и силища же у нее! Хорошо, что без доспехов примчалась, а то бы какая-нибудь травма была обеспечена. А так только лицом вжался в ее мощную грудь. Приятно пахнет. Интересно, какими притираниями (духи здесь так называются) она пользуется? Изабелла аромат жасмина любит. Знаю. А тут что-то горьковатое. Вроде полыни. Такой, как Алира, очень подходит.
Начинаем осматривать замок. Ищем по всем закуткам тех, кто мог быть причастен к попытке госпереворота. Набираем группу подозреваемых из десятка гвардейцев и пяти аристократов. Первые дежурили во дворе и, когда увидели вывалившихся из дверей замка дроу во главе со мной, Алирой и Сиверсом, сразу сдались. Вторые были не заперты и не связаны – сидели по своим покоям и, видимо, ждали, когда им доложат, что все закончилось, темный изверг маг свергнут и никакие конфискации и штрафы им больше не грозят. Впрочем, и с оружием в руках против меня не пошли. С другой стороны, это скорее свидетельствует об их трусости, чем верности. Завтра, точнее – уже сегодня, ими займется мой заскучавший палач. Его, между прочим, предатели заперли в подвале. Так что этот ценный сотрудник вне подозрений.
Освободили Рагнхильду и Гуннара. Разведчица просто искрит от злости. Ее, опытную спецслужбистку, умудрились запереть в собственной комнате во время покушения на сюзерена! Кажется, готова прямо сейчас кинуться на своих обидчиков и растерзать их.
Гуннар, не переставая, ругается. Есть, есть в местном языке сочные выражения. Зря я на него наговаривал. Просто они были раньше мне незнакомы. Надо изучить. Уверен, что пригодится.
В самом глупом положении в эту ночь оказался моя дядя Родрик. Его мы обнаружили в его комнате. Но в каком виде! Мягко говоря, не очень одетый он связан с тоже очень условно одетой служанкой. И в такой позе, что никаких сомнений, чем они занимались, когда на них напали, не возникает. Шалунишка оказался достопочтенный. Как только мы его освободили от пут, молча натянул свою сутану и отправился вслед за предателями (инквизитор и граф), потенциальными предателями (пять задержанных аристократов) и подозреваемыми в пособничестве предателям (десяток сдавшихся во дворе гвардейцев) в пыточную, чтобы, как выразился, провести первичный допрос, а утром организовать аресты остальных преступников, которые, конечно, будут еще выявлены.
В городе все,
