отказываюсь я, переходя к активным действиям, чтобы отвлечь девушку от несвоевременных мыслей. – Нет, – повторяю еще раз, и Изабелла больше на своем не настаивает. Вообще ни на чем не настаивает, так как полностью отдается мне.Не хочу я так с Элениэль-Эли, думаю про себя, когда мы заканчиваем и Изабелла засыпает, прижавшись ко мне. Понял я уже, почему бывшая эльфийская принцесса смотрит на меня с такой тоской. Вчера и сегодня имел возможность в этом лишний раз убедиться, увидев ее реакцию на подколки дроу. Только вот – неправильно это как-то будет. Будто я воспользуюсь зависимостью девушки от меня. Не могу. Есть у меня другая идея. Я протягиваю руку к эльфийскому артефакту, золотому карандашу, который снял с шеи вечером. Рассматриваю его. Может быть, эта штуковина сможет мне помочь. Он же что-то там восстанавливает и оживляет? Надо будет с Огюстом посоветоваться. И тогда, после того и если мне удастся вернуть Элениэль ее магию… Если она после этого не потеряет интереса ко мне… Тогда да. Тогда я с удовольствием…
Только займусь я этим уже после свадьбы, конечно. Слишком серьезное это дело, чтобы спешить…
Глава 10. Огюст. Элениэль.
И все-таки на следующий день я воспользовался образовавшейся паузой и решил обсудить возможность возвращения Элениэль ее эльфийской магии с Огюстом. Да и других вопросов, по которым мне казалось интересным с ним посоветоваться, накопилось немало.
Злобный старикан, не успев даже до конца проявиться в реальном мире, сразу начал с претензий ко мне. По его мнению, я должен был сразу его вызывать, как только трон Юма вернулся ко мне, и в дальнейшем чуть ли все свои решения принимать после его одобрения.
– Ты же ничего в нашем мире не смыслишь! – заявил он мне, устраиваясь в кресле напротив. – Таких дров можешь наломать, что наши планы вернуть меня к жизни, полетят к личу! Вот скажи мне, как ты догадался пощадить предателей даже после того, как они приползли к тебе с повинной? – бушевал давно умерший темный маг, когда я рассказал ему о покушении на меня. – Их надо было сразу под нож пускать. Изменивший однажды, предаст снова. А уж то, что принимал в моем тронном зале инквизитора, это вообще уму непостижимо! Как только увидел его коричневую сутану, сразу надо было его к палачу отправлять!
– И никакие доказательства его вины не нужны были, – возразил он на мое чахлое замечание о презумпции невиновности. – Он заслуживает смерти с того момента, как напялил не себя этот балахон. Помню, я в империи, когда вышел из проклятых земель, их изрядно покрошил. Хотел было и к верховному в гости наведаться, да сделать из него высшее умертвие, но империя столько магов против меня собрала, что пришлось сюда отступить, – жмурясь от удовольствия начал вспоминать он свои подвиги. – А так бы неплохо получилось. Представляешь? Во главе инквизиции высшее умертвие сидело бы!
– Ты не знаешь, что такое высшее умертвие? Эх, да откуда тебе знать? – он презрительно смотрел на меня. – Покойничек, как живой остается, ха-ха. Только мертвый.
