бор возле болота. Когда с противоположной стороны болота смотришь на этот бор, кажется, что не лес стоит, а высокая, сплошная светло-коричневая стена упираясь в небо стоит. Для леспромхоза тот лес рубить лесники категорически запрещали, ссылаясь на то, что на такое чудо природы можно только любоваться. Лесхоз этот памятник природы сам же и срубил. Как там сразу было видно, что любителей природы в лесхозе – днём с огнём не сыщешь. Сплошное воровство, пьянство, лицемерие и маразм. На трелёвочном тракторе Т-55 никогда не использовали все 10 чокеров. Цепляли на трос для буксировки всего 6—8 хлыстов, но и этого хватало, чтобы многотонный трактор тащило юзом назад, когда он своей лебёдкой тянул к себе пачку хлыстов, пытаясь поднять на щит трактора за вершинки эти стволы вековых деревьев. Приходилось трактору опущенным щитом упираться в какой-нибудь пень и тащить к себе на полном газу лебёдкой эту немногочисленную пачку деревьев. И только после этого с трудом удавалось поднять зацепленные вершинки на щит трактора. После этого трактор трелёвочник Т-55, надрываясь, натужено урча, нещадно коптя черным дымом из выхлопной трубы, медленно полз, едва таща за собой несколько огромных стволов деревьев в сторону нижнего склада. Или у притащенной из другой делянки огромной ели, ради интереса, попросили приёмщика на нижнем складе после разделки, отдельно посчитать кубатуру. Деловой древесины с одного хлыста вышло больше 3-х кубов.
Не работали. При выполнении плана зарплата была не очень высокой, чтобы получать длинный рубль, надо было перевыполнять план и значительно. При таком лесе недельный план выполняли всего за 2 дня. Наряды оформляли как на проходные или санитарные рубки. На таких работах надо было валить и убирать сухостой или поражённые грибком деревья. Мы же делали всё наоборот, заготовляли деловую древесину, а больные и высохшие деревья не трогали, а месячный план на деловую кубатуру при таких рубках был маленьким. Мы в лесу, бывало, его выполняли работая всего один день в неделю. Остальные дни играли в карты или когда надоедало играть, после приезда на работу, как только выпив чаю, некоторые работники от скуки ради и чтобы скоротать время, сразу отправлялись пешком домой за 20-ть км, чтобы успеть к 14.00, к открытию винного магазина. Районные, плюс северные коэффициенты и на руки выходило 200—300 советских рублей и этих денег им хватало на жизнь. Как они сами говорили «Зачем нам жопу рвать, всё равно пропьём, меньше пьёшь – дольше живешь». Получки, после того как закупали кое-какие харчи на месяц и раздавали долги им хватало на неделю. Снова занимали в долг, вскладчину покупали сахар и дрожжи, делали брагу. Ставили флягу с брагой возле двигателя на тракторе, там было тепло и целыми днями возили, чтобы брага взбалтывалась, как им казалось, что так она быстрее поспевала. Этот дурдом мне быстро надоел и когда жившая в райцентре бездетная тётя Аня предложила приехать, работать и пожить у них, я сразу согласился без всяких колебаний.
Я
