плавно изгибался – точно так же, как и корпус дирижабля. Я дошел до самой хвостовой части, в надежде обнаружить дверь, которая вела в машинное отделение. Но вместо нее увидел широкую лестницу, рядом с которой скучал один из стюардов.
– Ищете ресторан? – с поклоном спросил он. – Вам надо спуститься на одну палубу. Ресторан находится на средней палубе – она самая широкая. Оттуда открывается замечательный вид.
– Спасибо, – легким кивком я поблагодарил стюарда. – А как попасть машинное отделение?
– Пассажирам туда нельзя, – ответил служащий.
– Жаль, – дружелюбно улыбнулся я. – Хотелось бы взглянуть, как тут все устроено.
– В салоне для отдыха есть большой макет дирижабля разрезе, – сообщил мне стюард. – Любой служащий с радостью расскажет вам все подробности.
– Непременно взгляну, – кивнул я.
Прошел мимо лестницы. Коридор круто изогнулся, и я увидел двери кают, которые располагались по другому борту. Дошел до конца и этого коридора. Снова крутой изгиб, и еще одна лестница. И опять возле нее стюард в белой рубашке и бордовом форменном жилете.
– Ищете ресторан? – поклонился он. – Вам надо спуститься…
– Я уже знаю, – перебил я его.
Миновал дверь своей каюты и снова вернулся к хвостовой лестнице, обойдя дирижабль по кругу.
Триста девяносто восемь шагов. Ничего себе громадина!
– Ищете ресторан? Вам надо…
– Ты уже говорил, – усмехнулся я.
Чтобы не разочаровывать стюарда, я спустился в ресторан. Он тоже выглядел необычно – столики располагались только с одной стороны, возле широких иллюминаторов. Напротив них тянулась изогнутая барная стойка.
Официант коротал время у стойки, лениво перебрасываясь фразами с барменом.
– Ненавижу короткие рейсы, – услышал я, проходя мимо. – Ни заказов, ни чаевых.
– Зато посуду мыть не надо, – возразил бармен, протирая стаканы.
– А мне-то что? – не согласился официант.
Ресторан, и в самом деле, был практически пуст. Только за одним столиком я увидел посетителя – это был тот самый краснолицый толстяк, который на посаде прошел без очереди.
Ел он за десятерых – его столик был уставлен тарелками так, что свободного места практически не осталось.
Толстяк чавкал и тяжело дышал, но целеустремленно поглощал пищу. Он напомнил мне полицмейстера из славного города Курова – тот тоже был обжорой. Правда, кроме еды его интересовали еще и деньги.
Я сел за свободный столик – так, чтобы не видеть толстяка. Есть пока не хотелось.
– Чего изволите, ваша милость? – вежливо спросил официант, останавливаясь рядом со мной.
– Кофе. Как можно крепче, и в самой большой кружке, которую сможешь найти.
На лице официанта отразилось разочарование.
– Может
