всё же очухался и встал на ноги. Его рёбра ныли, спина едва сгибалась, а голова гудела.
Втроём, они кинулись на дворецкого с дубинками.
Дворецкий попятился, но его взгляд оставался безумным. Внезапно он снова бросился вперёд, ловко увертываясь от летящих дубинок.
Томсон решился на более действенную меру – он выставил ногу на пути дворецкого. Тот споткнулся, взмахнув руками, и в следующее мгновение получил мощный удар дубинкой в плечо. Послышался хруст ломающейся кости и вопль боли. Нож выпал из ослабевших рук.
Трое копов тут же навалились на дворецкого, вжимая его в ковёр. Он продолжал извиваться и вопить, но крепкие руки полицейских быстро обездвижили его и защёлкнули на запястьях наручники.
В начале коридора послышались новые шаги – подмога уже спешила на шум борьбы. Дворецкий, побагровев от натуги, последний раз вскинулся и вдруг обмяк, уронив голову.
Через пару минут четверо крепких полицейских вывели скрученного дворецкого на улицу, под льющийся со всех сторон свет фар и маячков. Его безвольное тело волочилось по газону, оставляя кровавые борозды на измученной тёмно-зелёной траве. Брайан удручённо покачал головой, глядя на жалкую процессию. Убийцей был не дворецкий.
Вскоре, Томсон взобрался на чердак, нашёл там девочку, осторожно поднял её на руки и аккуратно спустил вниз, после чего отнёс её прямиком к машине скорой помощи. И вот, когда её уже погружали в неё, она открыла глаза и улыбнулась, а потом вновь уснула.
Этот взгляд запал Томсону в душу. Маленькая девочка принесла в его холодное сердце тепло. Однако, детектив быстро отогнал от себя давно забытое чувство и направился обратно в особняк, чтобы собрать улики. Ему очень хотелось допросить юную художницу, но он понимал, что будь на её месте взрослый человек – он может быть и добросил его, тут же всё иначе. Ребёнок попросту не готов к такому, вряд ли она сможет сейчас говорить. К тому же, в данный момент нужно обеспечить ей безопасность и лишить всех факторов, которые бы ей угрожали.
Детектив услышал позади крики врачей. Двое из них несли на носилках Патрика – напарника Рикарда, а третий держал кислородную маску.
– Расступитесь! – крикнул врач, придерживающий аппарат, не дающий погибнуть полицейскому. – С дороги! У нас раненный!
Толпа зевак тут же расступилась, создав проход, ведущий ко второй машине скорой помощи. Водитель уже завёл мотор, готовясь рвануть в любую секунду.
Двое помощников лихо справились с носилками, без труда запихнув их в машину. Двери захлопнулись. Дежурная бригада заняла свои места. Мотор взревел, подобно дикому зверю, сирена пронзительно взвыла, пронзая ночную мглу, после чего скорая получила уверенный старт, будто гоночный болид и умчалась вперёд, по длинной тускло-освещённой улице, по дорогам, залитым дождём.
«Человек никогда не перестанет удивляться жестокости мира, но подлинное величие заключается в том, чтобы найти в себе силы противостоять этой жестокости светом творчества
