там будет; на самом деле я очень надеюсь, что его не будет». Затем он сказал мне, что сегодня вечером у нас может быть посетитель. Ну как тебе?
Причину болтливости Бауэрса я мог объяснить чувством неловкости. Он все время поглаживал волосы и осматривал углы холла. Но в деле появился новый поворот. Похоже, сам Хогенауэр намеревался осуществить кражу со взломом или, по крайней мере, нанести тайный визит: возможно, он собирался проникнуть в комнату Кеппеля и убедиться, что его там нет и что «посетителем», которого он ожидал здесь, мог быть сам Кеппель.
– Вот что я думаю, – произнес Бауэрс, как бы наскакивая на собеседника. – Шеф отправляется в Бристоль, а Кеппель приезжает сюда. Эх! Имей в виду, благо Кеппель сейчас здесь, в Мортон-Эбботе, – или, по крайней мере, был здесь сегодня утром. Кеппель приезжал сюда сегодня утром, заскочил к шефу около одиннадцати часов и беседовал с ним. Я не знаю, о чем они говорили, потому что разговаривали по-немецки, но шеф вручил Кеппелю маленький пакет, похожий на сложенный пополам конверт. Они были очень дружелюбны. О да. Конечно, это не мое дело, но, скажу тебе прямо, мне это не понравилось.
Я сделал вид, что глубоко задумался.
– Твой шеф, – сказал я, – велел тебе прийти сегодня пораньше. Но ты пришел не очень рано, верно?
– Нет, и в этом все дело, – запротестовал Бауэрс. – Потому что почему? Я тебе скажу. Потому что последнее, что сказал мой шеф сегодня днем… Я ушел до того, как ушел он, сразу после того, как налил ему чай… Последнее, что он сказал, в своей обычной спокойной манере, глядя на меня стеклянным взглядом: «Да, Гарри, думаю, сегодня вечером у тебя может быть посетитель, но я сомневаюсь, что ты его увидишь».
Повисла неприятная пауза.
– Значит, ты думаешь, твой шеф вместе с Кеппелем замешаны в каком-то нечистом деле?
Слуга, очевидно, понял, что зашел слишком далеко.
– Только не мой шеф, – заявил он со спокойной серьезностью. – В этом я готов поклясться. Ты это знаешь. Любой в твоем полицейском участке знает. Он не станет нарушать закон. Он иностранец, понимаешь? И всегда нервничал да потел от страха, что его заставят покинуть страну по истечении шести, девяти месяцев, или сколько там?.. Нет, только не он! Ну, я мог бы сказать тебе…
– Что ты мог бы мне сказать? – не удержался я.
В атмосфере что-то слегка поменялось. Хотя Бауэрс старался казаться непринужденным, он внимательно изучал меня, слегка склонив голову набок, и в его маленьких быстрых глазках читалось недоверие.
– Послушай, приятель, – сказал он и сделал шаг вперед, – кто ты такой, в конце концов? Иногда ты говоришь как коп, а иногда нет. Иногда ты ведешь себя как коп, а иногда как…
Прежде чем он продвинулся дальше в этом направлении, нужно было что-то предпринять.
– Я скажу тебе, кто я такой. Я человек, который хочет преуспеть в этом мире, – вот кто я такой. Я собираюсь стать сержантом еще до того, как состарюсь. Понимаешь это, наглая рожа? И если хочешь знать,
