издала жалобный звук, похожий на поскуливание щенка. Весь ее облик представлял одно сплошное невыносимое страдание.
Тетка-соседка, привстав на цыпочки, выглядывала из-за Надеждиного плеча, стараясь не упустить ни одной детали очередной сцены «из жизни приехавших в деревню городских». Она с явным восторгом наблюдала за разворачивающимся действом. Бегающие глазки горели жадным любопытством. Семейство новых владельцев дома, однозначно, внесло долгожданное разнообразие в ее не слишком насыщенную событиями жизнь.
– Ох, а я уж думала невесть что! Сердце так и зашлось!… А пауков-то этих тут полно, их чего бояться-то? Они ж дурного-то ничего не делают. Ползают себе и ползают. Вот мыши, мыши-то да. Они-то вот вреда много могут принести…
Услышав про мышей, Люся еще сильнее скукожилась, с ужасом озираясь по сторонам.
– Спасибо, Мария Захаровна , что зашли, – сказал Сергей, давая понять, что соседке пора на выход.
– Ну а как же, соседи ведь, – заметно погрустнев ответила тетка. Она была бы не прочь задержаться подольше и поучаствовать во всем, что ещё будет происходить. По соседски… с нескрываемым разочарованием она неохотно проворчала: – Ну, пойду я…
Марья Захаровна с неприязнью посмотрела на Федора Валерьевича. Старый хрыч явно уходить не собирался. Вот ведь бывают же бессовестные люди! Сам ведь сказал, что людям осмотреться нужно, отдохнуть. И, гляди-ка, сам же, как ни в чем ни бывало, расположился тут, как у себя дома! А хозяевам-то неудобно его выгнать. Люди воспитанные…
– Федор Валерьич, а Вы, что не уходите еще? – «ненавязчиво» намекнула Марья Захаровна бессовестно пользующемуся гостеприимством новых владельцев дома старому дурню, что пора и честь знать.
– Нет. Пока не ухожу. Нам еще с Сергеем кое что обсудить нужно, – ответил Федор Валерьевич сухо.
– Аааа… Понятно-понятно. Насчет дома, наверное?… А вот знаете! Я ведь к Нине Афанасьевне частенько заходила. Почитай, чуть ни каждый день виделись. Да. А то она ко мне бывало заглянет. Соседи ведь. У нас же тут народу-то мало. Вот и ходили друг к другу. То по хозяйству что, то новости рассказать. А то просто чай попить. Да и то, тут новостей-то особо и нет. Разве что из Оленево кто заглянет, расскажет что-нибудь. Вот, недавно-то, почтальон у них помер, в Оленево. Так там странно все так вышло. Даже милиция разбиралась. Да. Теперь-то, по-нынешнему, полиция, да я все по привычке называю… Правда, там, с почтальоном-то, потом всеж решили, что сам он помер. Почтальон-то. А все одно странно было, странно… но, уж раз милиция так решила… – уже стоя на пороге, вновь затараторила Мария Захаровна, все естество которой противилось тому, чтобы лишить себя маленькой радости пребывания в месте, где хоть что-то происходит.
«Боже!» – в который уже раз, мысленно, простонала Надежда.
– У меня от общения с Марьей Захаровной всякий раз словно приступ мигрени случается, – сказал Федор Валерьевич, когда неугомонная соседка все же отправилась восвояси. – Не сочтите меня любителем посплетничать, но мой вам совет,
