Это был форпост между изолированной юдолью Священной планеты Земля и обитаемым внешним светом. Ежедневно к нам причаливали десятки кораблей с различных планет и космических городов. Везли продукцию из фермерских миров, переправляли гигатонны руды на города-фабрики, забрасывали рабочих на шахты. Ну и, конечно же, готовили запасы для Земли. Попасть на колыбель человечества можно было только через нас. Люди и запасы перегружались на специальные судна, которые тщательно проверялись в карантинной зоне. Любой недотепа, вознамерившийся очутиться на Земле, минуя массу проверок, таможенных станций и карантинных зон, уничтожался уже на подлете к Венере. Священная планета пребывала почти в идеальной стерильности.
Вы когда-нибудь были в портовом космогороде вселенского значения? Если нет, то вам будет сложно понять, почему я осел в «Звёздной гавани». Трудно представить более весёлое место в Галактике. Впрочем, насколько жизнь на нашей консервной банке была весёлой, настолько же и опасной. Вокруг торгового централа всегда вились всякого рода тёмные личности. Для гостей важным было не просто успешно торговать, но и улететь с наторгованным без лишних потерь и именно в нужном им направлении. А это удавалось отнюдь не всегда. Труднее всего приходилось крестьянским старшинам из фермерских миров. Наивные по природе они рисковали стать жертвами почти всего, от чего только можно было пострадать на «Звёздной гавани». За ними блеклыми тенями следовали аферисты, мошенники, карманники, шулера, грабители. Одним словом, вся космопортовая шушера намеревалась раздеть до нитки наших кормильцев. Как правило, силы правопорядка были бессильны. Космический порт был территорией беспредела и хаоса. И вот тут на помощь приходил я.
С известной регулярностью в дверь моего крошечного кабинета стучались. И далее происходил типовой разговор.
– Нам нужен рисовальщик, – говорили мои визитеры
– Я неплохо владею карандашом, но мои услуги недешевые, – небрежно бросал я в ответ.
– Мы готовы вам оплатить три портрета, – вежливо поправляли меня представители планетарного крестьянства, после чего мы ударяли по рукам, я брал дубинку и шёл на выручку милейшего вида бородачам.
Кроме денег было еще несколько причин, почему я помогал этим пасторальным тельцам. Одной из них были их славные девушки. Несмотря на исключительную набожность, космические фермеры (причем без разницы, с какой планеты) имели весьма специфические представления о добрачном интиме. Они не просто его не осуждали, они его поощряли, чем не раз вызвали открытое недовольство Имперской Церкви. Впрочем, что можно было ожидать от людей, которые на протяжении десятков поколений превыше всего ставили плодородие? В крестьянских мирах замуж выдавали не девиц, а молодых мам, то есть тех, кто доказал свою «злачность». «Вспахивание» и «боронение» было не просто удовольствием, а каким-то неистовым ритуалом, которому милейшие обладательницы
