по бокам, шерсть на могучей холке дыбилась.
Бросок не заставил себя ждать, но Свет успел подставиться левым боком.
Острые зубы полоснули переднюю лапу. Боли почему-то не родилось.
Свет извернулся и мертвой хваткой вцепился супротивнику в глотку…
Через несколько мгновений все было кончено. Тело поверженного врага судорожно задергалось и обмякло.
Свет поднял морду к небу, испустил короткий победный рык. И только тут лапу пронзила боль, от которой зашлось сердце.
Надо было срочно превращаться и уносить ноги – ведь человеку для этого достаточно задних конечностей. Формула обратного заклинания сияла в мозгу, аки путеводная звезда в чистом поле безлунной ночью. А волчья пасть оказалась вполне способной на акустические манипуляции…
Однако человеком Свет не стал.
Дремучий лес окрест поляны заколыхался, скукожился и растворился в нахлынувшей неведомо откуда сутеми. Вокруг поплыли неясные образования, похожие на бесформенные тени. Время от времени они являли Свету свою истинную сущность – тут вот клочок серебристой паутины, там шматок солнечного дня, а чуть далее обрывок внезапно рождающегося страха – и через мгновение вновь обращались в тень.
Свет неспешно плыл среди сутеми, разглядывая новоявленных соседей с любопытством и недоверием.
Когда именно «тени» стали цветными, он не заметил.
Вроде бы только что они лишь чуть отличались от окружающего пространства, а вот уже сверкают диамантовыми иглами, лучатся смарагдами, истекают бирюзой…
Далеко впереди возникла голубая искорка, медленно разгорелась, превратилась в горошинку, в вишенку, в арбуз.
Странное шарообразное создание неотвратимо плыло навстречу, вскоре Свет приблизился к нему, бесстрашно коснулся. И тут же понял, что перед ним зеркало, перегораживающее обретенное жизненное пространство, а таинственный голубой шар – он сам, волею Мокоши и милостью Семаргловой чародей Светозар Сморода.
Потом зеркало исчезло.
Открылись безграничные дали, вокруг зароились новые разноцветные «тени». «Тени» приобретали объем, становились фигурами. Вот пролетел мимо куб, вот бублик, через секунду с трудом удалось увернуться от иглоподобной вершины длинной острой пирамидки…
А потом впереди загорелась еще одна искорка. Свет сперва решил, что его опять несет к знакомому зеркалу, однако новый шар не был голубым. Он сиял сиреневым, и, едва приблизившись, Свет почувствовал приятный запах и ласковое тепло.
Коснуться шара почему-то не удавалось – он словно избегал Света, рея вокруг, выписывая пируэты, то удаляясь прочь, то вновь подкрадываясь.
Будто Свет играл с ним в салки…
А засалить сиреневого требовалось!
Свет и сам не ведал, откуда к нему пришло это знание, но было совершенно ясно: не притронуться – многое потерять. Нет, не жизнь – шар казался безопасным, аки одинокая снежинка в небесах,
