правда?
– У нас есть кофе, – хрипло произнесла она. – Никто никогда его не заказывает, но мы все равно его готовим.
– Супер, – сказал он, и все мускулы его тела заиграли от облегченного выдоха, морщинки вокруг глаз стали глубже. – Как тебя зовут?
– Джессика, – ответила та со вздохом.
– Джессика, – сказал он, кивнув. – Можно мне, пожалуйста, большой кофе для моей девушки?
– Конечно. – Джессика попыталась нажать нужные кнопки на кассе, но ей все время приходилось начинать сначала, и с каждой неудачной попыткой румянец на ее щеках становился все ярче. – Какой вы хотите? – спросила она, сморщив носик. – Я имею в виду кофе.
– Только с молоком, – сказала Мелоди, бросив на девушку понимающий взгляд. – Никакой пчелиной пыльцы, пожалуйста, и вообще ничего полезного.
Бит рассмеялся, поднес руку Мелоди к своим губам и запечатлел на ее тыльной стороне поцелуй, просто случайный удар по слабому месту, каким становилось ее либидо, когда речь заходила о Бите. Две девушки были совершенно без ума от него. Они были в восторге от того, что он просто существовал, ведь он был дружелюбным, располагающим к себе, привлекательным и, самое главное, искренним.
Кто-то должен заснять это. Даниэль была гением.
Джессика пододвинула к нему бумажный стаканчик с кофе.
– У вас есть счет?
– Да, – ответил он, и его глаза заблестели. – Докинз.
– Я так и подумала. Не знаю, зачем я спросила.
Бит со смехом взял чашку с кофе и протянул ее Мел, обняв ее за плечи.
– Спасибо, ты сделала мой день, Джессика.
– Не за что.
Они вышли из кафе, прошли по коридору туда, где раздавалась музыка, и вошли в спортивный зал, полный тренажеров.
По углам было расставлено несколько рождественских декораций, рождественские венки и ветки остролиста, но по большей части это место было деловым. И Мел в своем темно-зеленом пальто и сапожках смотрелась тут не к месту.
– Ну, как тебе? – спросил Бит.
– Пугающе и немного воняет.
– Я имел в виду кофе, Персик.
– А-а-а… – сказала она, открыв крышку и сделав глоток. – Вкусно! И сделано с вожделением.
Он наклонил голову.
– Что?
Она внимательно посмотрела на него.
– Ты только что заставил бедную Джессику заново пережить пубертат. Ты этого не понимаешь?
– Что? Нет, – сказал он, бросив скептический взгляд в ту сторону, откуда они пришли. – Я просто хотел быть любезным, и я со всеми такой.
– Я понимаю. Ты был таким со мной, когда мне было шестнадцать.
На его лбу появились морщинки.
– Нет. Это было по-другому. Не каждая встреча остается в моей памяти на долгие годы, как наша, например. – Казалось, он понял, что слишком много рассказал, и смущенно провел рукой по влажным волосам, снова
