быть сделано»[126]. Хотя Ньютон таким образом подчеркивал, что это Бог создал часы и завел их механизм, вывода это не меняло: мир можно понять при помощи одного лишь разума, не обращаясь к религии или мистицизму.
Эта идея оказала сильнейшее влияние на мыслителей Просвещения. В общих чертах она зародила в них веру в то, что использование Ньютоном натурфилософии для упорядочения Вселенной можно воспроизвести в области политической философии, то есть что рациональное мышление способно создавать порядок и в вопросах политики и экономики. На более практическом уровне эта вера была сформулирована в одном из самых важных принципов Просвещения – деизме, который бросал вызов церкви, ставя разум выше религии[127].
Вторым течением, оказавшим влияние на мыслителей Просвещения, был британский эмпиризм[128], одним из представителей которого был сам Ньютон. Эмпиризм вел свое начало от философии Аристотеля и был заново введен в европейскую культуру Джоном Локком. В своем «Опыте о человеческом разумении», изданном в 1690 г., Локк предположил, что человеческий разум – это чистая доска. Говоря словами Локка, разум – это «белая бумага», на которой с течением жизни запечатлевается опыт человека[129]. Философский вывод из этой идеи заключается в том, что чистого разума не существует, и знание можно получить только путем индукции, основанной на опыте.
В то время как на родине у Локка появилось множество верных последователей, включая таких корифеев, как Джордж Беркли в XVII в., Давид Юм в XVIII в. и Джон Стюарт Милль в XIX в., в континентальной интеллектуальной традиции продолжал доминировать рационализм, то есть вера в то, что знание можно получить только путем дедукции из известных истин. Традиция рационализма, корни которой лежат в трудах Платона, связана с такими великими именами, как Декарт, Лейбниц и Спиноза. Среди французских philosophes один только Вольтер пытался отстаивать эмпиризм, и это был неравный бой. Французская эмпирическая наука в долгу перед этим человеком и его усилиями.
Третье из четырех английских течений, оказавших влияние на Просвещение, связано с природой отношений между государством и его обитателями; оно ведет начало от трудов Томаса Гоббса. За точку отсчета Гоббс принял то, что в отсутствие общества люди жили бы в воображаемом «естественном состоянии», в котором у всех были бы одинаковые естественные права, в том числе право причинять вред другим ради собственной выгоды. При таких условиях неизбежным результатом станет «война всех против всех» (bellum omnium contra omnes), в которой «жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна»[130]. Именно чтобы предотвратить этот ужасный результат, люди когда-то давно сформулировали «общественный договор», согласно которому граждане добровольно отказывались от прав и свобод в пользу абсолютной власти, Левиафана, способного сохранять порядок.
«Общественный договор», предложенный Гоббсом, воспринимался
Tiner J.H. Isaac Newton: The True Story of His Life as Inventor, Scientist and Teacher. Milford, MI: Mott Media, 1975. P. 107.
Здесь нужно отметить, что, как и Ньютон, philosophes не были атеистами. Они продолжали верить в роль Бога как создателя и даже предложили ввести культ верховного существа, который был бы лишен мистических и сверхъестественных аспектов религии. В конце концов, если Бог создал рациональную Вселенную, то он тоже должен быть рациональным, а это исключает любое обращение к мистицизму. Некоторые считают, что деизм деятелей Просвещения мог быть всего лишь маской, придуманной, чтобы избежать наказания за атеизм, считавшийся в то время преступлением. Если это действительно так, то страстный призыв Вольтера к толерантности нужно считать отчасти (или полностью) корыстным. Впрочем, это остается лишь предположением.
Некоторые из наиболее влиятельных текстов см. в: The Empiricists. Garden City, NY: Anchor Books, 1974.
Формулировка Локка звучит так: «Предположим, что ум есть, так сказать, белая бумага без всяких знаков и идей. Но каким же образом он получает их? Откуда он приобретает тот [их] обширный запас, который деятельное и беспредельное человеческое воображение нарисовало с почти бесконечным разнообразием? Откуда получает он весь материал рассуждения и знания? На это я отвечаю одним словом: из опыта. На опыте основывается все наше знание, от него в конце концов оно происходит». См.: Локк Д. Соч.: в 3 т. T. 1. Опыт о человеческом разумении. (Философское наследие. Т. 93). М.: Мысль, 1985. С. 154.
Учитывая важность этой усеченной цитаты, ее стоит повторить здесь целиком: «В таком состоянии нет места для трудолюбия, так как никому не гарантированы плоды его труда, и потому нет земледелия, судоходства, морской торговли, удобных зданий, нет средств движения и передвижения вещей, требующих большой силы, нет знания земной поверхности, исчисления времени, ремесла, литературы, нет общества, а, что хуже всего, есть вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна». См.: Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. Избранные произведения: в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1964. С. 152–153.
