в коллекции было с два десятка моделей. Наконец, он остановился на складне со слегка изогнутым десятисантиметровым клинком, который предпочитал таскать на кармане в городе. Глянув на часы и поняв, что спать совсем не хочется, Радим запустил комп и принялся искать информацию по новым данным, полученным от давно умершей ведьмы. Не сказать, что он много нарыл, но вот про зеркальщиков кое-какая информация нашлась, правда, все на уровне легенд. Его внимание привлекла статья, на которую он наткнулся на одной либеральной помойке. Мол, при советской власти при КГБ был секретный отдел. Люди туда приходили странные, не кадровые агенты, не служивые из пограничников, а просто мужчины и женщины с улицы. Откуда они брались? Никто не знал. Сотрудники этого отдела не носили пистолетов, во всяком случае, никто никогда не видел их в тире или на стрельбищах. Но у каждого был нож, сделанный по специальному заказу. Почему их звали зеркальщиками, чем они занимаются? В других отделах не знали. Но ходили слухи, что они следят за всяким мистическим. Хотя в девяностые, когда КГБ сменило вывеску, одухотворенная интеллигенция, поливающая грязью почившего гиганта, утверждала, что сотрудники отдела были идейными ликвидаторами тех, кто боролся за свободу и демократию. Вяземский на это только хмыкнул, дерьмократов и любителей западных ценностей он не переваривал.
Перечитав еще раз, он вернулся на балкон, прикурив, уставился в дом напротив, но там, где в прошлый раз стояла голая незнакомка, было пусто, и поскольку обнаженные женщины его больше не отвлекали, появилось время все обдумать. Значит, был отдел зеркальщиков. Сомнительно, что он исчез вместе с предыдущей вывеской, а значит, он по-прежнему в наличии, только укрылся гораздо лучше. И если верить статье, стоит светануть принадлежность к зеркальщикам, то рано или поздно к нему придут на разговор – на предмет сотрудничества. Лезть в игры госбезопасности, Радиму не хотелось, но он не знал, как они отнесутся к подобному желанию. Сомнительно, что таких людей много, иначе информации было бы куда больше, а значит, имеется кадровый голод. Вряд ли они оставят его в покое, если, конечно, он не ошибся, и зеркальщики не канули в лету. Глянув на часы, и обреченно вздохнув, Вяземский направился в ванную, приводить себя в порядок, пора двигать на работу, хоть денег у него и прибавилось, но это разовая удача, так что, официальный заработок лучше сохранить.
От бритья его отвлек телефон. Глянув на экран, Радим включил громкую связь.
– Доброго здравия, Дмитрий Семёнович. Что-то вы рано.
– Здравствуй, Радик, – поприветствовал его коллекционер. – Я с хорошими новостями. Нашелся покупатель на шестую и одиннадцатую позиции, предложил даже чуть больше, чем рассчитывали, хотя позиции, не сказать, что серьезные, двести за обе монеты. Торговаться не советую, это хорошая цена, он и так дал на тридцать тысяч больше ожидаемого.
– Хорошо, поеду на работу, прихвачу монеты и заброшу их к вам.
– Нет, Дикий, поступим иначе. Вокруг меня суета началась,
