У нас сегодня ещё три озера впереди!
На прощанье Алёна помахала им рукой, а потом наклонилась и коснулась пальцами правой лодыжки. Арина приняла этот жест, как тайный знак, понятный только им двоим, улыбнувшись в ответ. Она не заметила понимающего взгляда Валеры и лёгкой улыбки на губах у мамы. А если бы даже заметила, никогда не связала бы эти события в единую цепочку, решив, что это просто случайное совпадение.
Исповедь(продолжение)
О смерти я знаю давно, с самого своего рождения. Может, поэтому никогда не испытывала страха перед этим великим актом Вечности. Так было всегда. До того момента, пока не погиб Родион.
Я не винила себя в его смерти: знала, что это неизбежно и когда-то обязательно случится. Но я могла оттянуть, отсрочить это событие. Могла. Но не сделала. Почему?
Возвращаясь в мыслях к течению того дня и проживая его снова и снова, я задавала себе этот вопрос.
Какой была наша совместная жизнь? Отличной, счастливой и радостной. Так думаю я сейчас. А как думала я тогда? Что я ждала от него? Что он ждал от меня? Как часто мы могли поговорить откровенно?
Да и, честно говоря, что он знал обо мне? Нет, конечно, он знал всё о моём прошлом, о моей жизни, деятельности, о моих близких людях и моих интересах. Но он не знал, вернее, не верил в мои способности. Он никогда и мысли не допускал, что я могу сделать нечто такое, чему не найдётся объяснения в его логичной умной милицейской голове.
Накануне того дня мы немного поссорились. Нет, это не была громкая ссора с криками и руганью, мы вообще никогда так не ругались.
Он пришёл уставший, я тоже была не в лучшей форме. Может, поэтому утром, когда он уходил, не остановила. Хотя смутное беспокойство уже поднялось в груди. Почему? Почему я не сделала это? Как же я не удержала над ним свой оберег, если случилась беда?
И почему даже сейчас у меня на душе нет ощущения утраты? Не знаю. Не могу ответить.
Я знаю, что мне осталось немного. Вот передам Арине эстафету через несколько месяцев и… Тогда там мы и встретимся. Я точно знаю, что встретимся. И я задам ему эти вопросы. Может, тогда мне станет понятнее? Может, тогда мне станет легче?
Я помню, как впервые увидела смерть. Мне было тогда пять. Мы приехали в деревню, где жили моя бабушка и моя прабабушка.
Прабабушку звали Мария, и я очень её любила. Невысокого роста, с рыжими, без единой седой ниточки вьющимися волосами, которые прятала под простым белым платком, с ямочками на красных щёчках, она всегда выглядела очень молодо. В деревне ей завидовали. Уже намного позже я узнала, что про неё рассказывали разные страшные небылицы. Про то, что она пьёт кровь младенцев и сводит с ума молодых парней.
Прабабушка была единственным человеком, который называл меня полным именем.
– Златодарочка, красавица моя, я так рада видеть тебя снова! – гладила она меня по голове и ласково улыбалась.
Кстати, своим необычным именем я также была обязана именно прабабушке. Говорят, когда я родилась, у меня на голове высился, как ореол, милый золотисто-рыжий пушок.
– Золотая, золотая девочка родилась! Чистый подарок!
