Нет! Не бывать этому! Клянусь памятью отца!».
Она закрыла глаза и заставила себя успокоиться. Дыхание вновь стало ровным. Смуглое лицо разгладилось от морщин. Напряжение отпустило, и она шумно выдохнула.
«Клянусь памятью отца…».
– Ты могла бы стать достойным Херу[10], – сказал он тогда, – жаль, что у меня нет такого сильного сына, как ты…
«Достойным Херу… Нет такого сильного сына, как ты…».
Позади раздались тихие шаги. Кто-то приближался. Кожаные сандалии аккуратно ступали по глиняному полу, однако ей не было нужды оборачиваться. Звук этих шагов она узнает из тысячи других. Осторожная и неспешная поступь крепких жилистых ног, так не свойственных простому зодчему…
Веки поднялись. Взгляд синих глаз снова уткнулся в стену напротив. Но мысленный взор видел Уасет, тонущий в оранжевых лучах закатного солнца.
Шаги стихли в четырех махе[11] от нее. Он покорно выжидал, пока она соизволит с ним заговорить.
Не оборачиваясь, она поинтересовалась. Ее голос отдавал легкой хрипотцой.
– Как он?
– У него лихорадка, о, госпожа моя, – ответил гость сладким тоном, подобно меду диких пчел, – слишком сильная. Возможно улучшение, но… – он многозначительно замолчал.
– Но, что? – нетерпеливо бросила она.
– Но неизвестно, будет ли оно. Пока что… все очень плохо.
– Ясно, – в ее словах не сквозило и толики сожаления.
– Врачеватель сообщил мне, что он не встанет с постели.
– Как долго?
– Быть может, что… уже никогда.
Она поджала губы. Ее глаза сузились.
– Этот нубийский[12] поход стоил слишком дорого, – процедила сквозь зубы она, – а он больше ни о чем другом не думает! Как и его сын!
– Госпожа моя…
– У него нет права на Та-Кемет! – дыхание перехватило, она задохнулась от ярости. Пальцы заскребли по кирпичу. – А он… а он… тринадцать лет я… ар!
– Не гневайся, моя прекрасная госпожа, – вкрадчиво произнес он, – они не стоят твоего божественного покоя.
Она вновь на мгновение прикрыла глаза и шумно вдохнула. Горячий воздух обжег легкие, но заставил сердце биться ровнее.
«Его голос… так приятно слышать его голос. Он успокаивает лучше самых нежных благовоний».
Она снова подняла веки. Дыхание пришло в норму.
Солнечный диск достиг горизонта, коснувшись его нижним краем. Ра готовился к очередной встрече с Апопом[13].
– Верно, – уже спокойно бросила она. – Голова должна быть ясной.
– О, моя богиня, она у тебя подобна чистому небу, – все так же вкрадчиво проговорил он.
Пальцы прошуршали по рисунку антилопы. Руки медленно соскользнули со стены, а затем она скрестила их на груди.
– Пусть
