вот ты о чем. Хотела вроде отдохнуть?
– Хотела. Но дела все-таки важнее.
Сененмут притворно застонал:
– Может, отложим все это до завтра?
Она отмахнулась и совершила еще один глоток:
– Отдохнем, когда примем решение.
– Тебе и вправду стоит немного отвлечься…
– Сененмут! – она слегка повысила тон и сдвинула брови.
– Хорошо-хорошо, – сдался он, не рискуя спорить. – Так, чем тебе не нравится мысль с храмом Ипет-Сут? – зодчий в свою очередь отпил пива, осушив кубок едва ли не на треть. – Хапусенеб твой верный подданный. Он сделает все, как полагается. И даже лучше.
– Слишком ненадежно, – недовольная, что приходится повторять, ответила она, – мало ли, что может пойти не так? Я не хочу рисковать.
– Не понимаю твоих опасений, – проворчал Сененмут, отрешенно глядя в сторону.
– Потому, что я умею просчитывать наперед. А ты – нет, – подметила она, вертя кубок в ладони.
Зодчий вздохнул, но спорить не стал. Да и кто он такой, чтобы делать это? Его взор устремился вперед.
У противоположной стены виднелся огромный сундук из такого же черного дерева, как и прикроватная тумба. Ларь украшала синяя глазурь, а по бокам были нанесены желтые изображения Херу.
«В нем она хранит свои любимые драгоценности. А знает ли госпожа, что моя любимая драгоценность – это она сама? О, Амон, надеюсь, что знает. И я не могу расстраивать свою богиню. Значит, придется пойти на риск. Очень большой и серьезный… даже кощунственный, но…».
Сененмут вздрогнул и тяжко вздохнул.
Она покосилась на него:
– Что, мысли кончились?
Зодчий сдержанно улыбнулся:
– Есть еще одна. Она посетила меня, пока я шел впотьмах за выпивкой.
– О, – она согнула ноги в коленях и с нетерпением посмотрела прямо в его карие глаза, – тебе явился сам Джехути[15]? Так, рассказывай, давай!
Еще раз подметив про себя красоту ее синих очей, Сененмут наклонился и прошептал ей кое-что на ушко.
Услышав слова, сорвавшиеся с его уст, она ощутила легкое возбуждение. Изящные пальцы крепче обхватили алебастровый кубок. На щеках зарделся румянец. Однако взгляд стал ледяным и сосредоточенным.
– Что скажешь, моя прекрасная госпожа? – поинтересовался Сененмут, слегка отстраняясь и смачно глотая пиво.
– Хм… – ее рот слегка приоткрылся, холодный взор устремился в сторону, – интересно…
– На что только ни пойду для своей богини.
Она вновь обернулась к нему:
– Интересно, но опасно.
Сененмут пожал плечами:
– Кто не рискует, тот не пьет…
– Опять ты за свое! – поморщившись, перебила она, – Понабрался откуда-то этих словечек.
– Я же был простым зодчим! – извиняющимся тоном ответил Сененмут. – Со всякими оборванцами приходилось дело иметь.
– Ты
