злоупотребляли властью, а наоборот, окультуривались. Эти процессы могут идти одновременно: вы можете окультуриваться и уменьшать свою абсолютную или относительную власть, при этом ваша политика под гнётом истории смягчалась по отношению к подданным. Что есть злоупотребление, когда единственным источником морального нарратива является сам монарх, и единственным источником тоже он, но есть внешнее воздействие, и автохтонность не защищает от мысленного оспаривания.
– В монотеистической картине мира бог не может создать совершенный мир. Как будто бы уже невозможность какого-либо действия уже полностью исключает термин, который относят к объекту, например, правительство в изгнании. И ладно если это в мире 21 века с огромными диаспорами, но в условном 19 веке звучало бы странно. Точно также любой, у кого есть такая возможность, уже может претендовать на твою сущность или сама возможность, или невозможность наделяется божественным началом.
Концепция глобализации возникла в середине XX века, хотя изображение Земли в виде глобуса было известно ещё с XV века. -Важно понимать, в каких пределах и как именно очерчивает этот самый глобус границы расширяющегося пространства цивилизации, которое распространяется на все его полюса.
Глобалистские проекты основаны на понимании того, что государства являются главными акторами, которые одновременно препятствуют и формируют глобальные ценности. В рамках этих проектов цивилизационные границы, а также рамки колонизации людей в пространстве ограничивают это камерное представление.
1960–1980-е годы отмечены антиколониальной борьбой и подъёмом Третьего мира. Как будто бы добровольный отпуск территорий не является следствием великой борьбы, а подъём Третьего мира сопровождался и общемировым, это не однопоточный процесс с пониманием колониальных властей того, что, оказывается, существует что-то вне их абсентеизма на атласе.
Вы умираете не потому, что вы созданы, или потому, что у вас есть тело. Вы умираете, потому что вы – лицо будущего. -Да, в представлении людей можно умереть, ещё не родившись, на примере идей или формаций общества, хотя сами идеи никуда и не исчезают. В той же мере мы являемся лицом будущего постоянно, но не можем не увидеть это, поскольку не можем искусственно создать задержку во временном пространстве объекта на той стороне. Если говорить о художественном смысле, то будущее автохтонно существовало и без человека, а потому в представлении и не нуждается. В объекте, нисходящем откуда-то неведомо из пространства и одновременно клеймящем каждого, кто умер, можно сказать.
Убийства в странах третьего мира рассматриваются как акты уничтожения, бросающие вызов имперскому/колониальному господству.– Но эти страны при этом всё равно хотят принадлежать и приходят, как многие считают, неоколониальным организациям. Что есть вызов, если вы просто повторяете то, благодаря чему страны колониальные и стали таковыми? Хотя про уровень насилия, становится ли его меньше, в какой
