человек.
– Орк как раз с тобой, в прямом смысле, – я посмотрела на замученного, одетого в окровавленную дорогую светскую одежду пленника.
– Двинулись, обойди и иди впереди, как условились, – он рукой указал, где мне обходить.
Я обошла, пришлось спуститься на обочину. Мы не спеша пошли по тракту.
– Это моя добыча. Надеюсь, доходчиво изъясняюсь? – хмуря брови, сказал Октобр.
– Разумеется. Я так понимаю, ты охотник за головами при семье Мантикор, – я развернулась и указала пальцем на герб на груди Октобра.
– Можно и так сказать, – сухо ответил Октобр и продолжил: – А ты что такая, вся в чёрном, и клинки у тебя, похоже, не для разделывания кур?
– Мы с тобой занимаемся одним и тем же, – не оборачиваясь ответила я.
– Да ты что? Смотри! – властным погрубевшим голосом сказал всадник. – Здесь Империя, да ещё владения Мантикоры. Ужалят, даже если ты успеешь свалить в свой лес, что маловероятно. От Октобра ещё никто и никогда не скрывался дольше чем на один месяц.
– У меня свои дела, мелкие настолько, что сыновьям Мантикоры не до меня.
– Какого орка, что за… кто это впереди? – Октобр сменил тему.
– Кажись, гном, – небрежно сказала я.
Гном плёлся ещё медленнее нас. Короткие ноги не дают ему совершать быстрые переходы между поселениями. Вскоре мы его догнали.
– Гном! Стой! – властным голосом приказал Октобр.
– Стою, человек! – повернувшись, выкрикнул гном.
Мы подошли к нему на расстояние пятнадцати шагов. Гном поравнялся со мной.
– Я Октобр, сын Мантикоры. Ты кто?
– Я Оддон, простой гном, ищущий ночлежку.
– Из оружия есть что? – продолжал задавать вопросы Октобр.
– Топор, который ты видишь, – гном сделал короткий кивок и указал большим пальцем правой руки на секиру.
У гнома была рыжая, длинная, пышная кудрявая борода, лицо немного светлее неё. На нём было несколько шрамов, но особенно выделялся самый большой, начинающийся ото лба, пересекающий область глаза и продолжающийся по левой щеке. В месте, где должен находиться глаз, была повязка серого цвета. Оддон поглаживал щетинистую бороду, словно размышляя о чём-то важном. Его глаз, скрытый под повязкой, неразрывно связан с его прошлым, а каждый шрам – с отдельной потерей. Второй глаз оставался открытым, в нём горело пламя решимости, свойственное только самым стойким. На гноме было кожаное одеяние тёмно-коричневого цвета, бурое, с множеством заклёпок. На спине небольшой мешок с вещами и двухсторонний тяжёлый топор – секира, или остриё полумесяца. Узоры на нём, видно, ковал гномий мастер. Секире уже не одно столетие, она видела множество сражений. Оружие явно родовое. О его прошлом, о битвах, в которых оно участвовало, о врагах, которые пали под его свирепыми ударами, слагали легенды. Каждый изгиб лезвия хранил в себе эхо древних дней, когда гномы защищали свои земли от врагов, стремящихся разрушить
