Заказы шли потоком, администрация их принимала, а блаткомитет следил за тем, чтобы основная масса заключенных – «мужиков» – выполняла производственный план.
В обмен «масса» имела какие-то поблажки, пользовалась вещами, на которые администрация закрывала глаза.
Общеизвестно, что осужденным в ИК нельзя пользоваться телефонами, но телефоны были, муж регулярно звонил мне по вотсапу. Если бы администрация поставила своей целью «выкосить» все эти трубки, то в маленьком лагере это было бы несложно сделать. Но этого не происходило, и это было частью какой-то негласной договоренности между легальной и теневой властью в колонии.
Ставкой во всем этом была бесперебойная работа швейного производства, каторжный труд заключенных, 12-часовый рабочий день с редкими произвольными выходными, иногда раз или два в месяц.
При всем этом в лагере царил достаточно строгий порядок в части соблюдения уголовных понятий. Не допускались драки, конфликтные ситуации разбирались блаткомитетом с гораздо более высокой степенью объективности, нежели судами общей юрисдикции на воле, жестоко пресекалось воровство.
Со стороны администрации требования к осужденным были минимальными.
Чтобы попасть в штрафной изолятор, нужно было действительно сильно набедокурить. Акты за нарушение правил внутреннего распорядка выписывались, но не нужно было прилагать особых усилий, чтобы этого избежать.
Подъем по расписанию, выход на зарядку, столовая, выход на работу, минимизация перемещений по лагерю – вот, собственно, основной список требований администрации.
Выполнять это, по словам мужа, было вполне посильно и «ненапряжно».
В колонии он решил проводить четко сбалансированную политику равноудаления как от блатных, так и от администрации.
«Я простой трудяга со швейки», – охарактеризовал он свой статус.
Ни в какие тюремные иерархические круги он не стремился, но и от администрации, от разного рода должностей сторонился. Исправно отчислял на «колхоз» и куда-то «под крышу».
Что значит «под крышу», я до сих пор не понимаю, но вряд ли это как-то связано с ласточками и воробьями.
Глава XII
Дом и бизнес
С 2013 года мой бизнес – школа танцев и фитнеса.
После того как посадили мужа, этот бизнес стал единственным кормильцем нас всех. С него я обеспечивала семью, выплачивала кредиты, содержала детей, которые в этом же году окончили школу и поступили: один после девятого класса в колледж, а другой – в университет.
Благодаря друзьям мужа я практически не тратила семейные деньги на передачи. Так, иногда закидывала ему на сигареты. Но большую часть собирали друзья.
Мы завели специальный чат поддержки в одном из мессенджеров, и, отправляясь на свидание или готовя посылку, я делала соответствующее оповещение. Буквально за пару часов необходимые деньги собирались.
Это
