style="font-size:15px;"> – Нет, я хотела бы посетить музей ГАЗа. Там мой прадедушка после войны главным конструктором работал, но его репрессировали.
– Мои родаки тоже там трудятся. Если хочешь, я свожу тебя в музей.
– Очень хочу! – радостно воскликнула она и захлопала в ладоши. – Когда мы сможем это сделать?
– Узнаю часы работы и позвоню тебе. Оставишь номер?
Она продиктовала его. Ромчик запомнил, благо домашние номера состояли всего из шести цифр. После этого он с девушкой распрощался. А все из-за корешей! Он заметил их, шумных, пьяных, наглых, и поторопился смыться. Еще не хватало, чтобы Наташа поняла, что он такой же, как они. Ромке думалось, что она увидела его если не принцем, то достойным молодым человеком, а такие не воруют у отцов самогон, не хлещут его на лавке, закусывая семечками, не бьют морды в ответ на оскорбления, не ругаются матом и не харкают через плечо. Поэтому, вместо того чтобы присоединиться к корешам, он отправился домой трезветь. Жаль, конечно, что пропустил концерт, но он все равно бы не смог им насладиться, потому что все его мысли были заняты Наташенькой.
… Они встретились у метро «Автозаводская» через два дня. Ромка пришел за полчаса до назначенного времени, нарядный, причесанный, но очень нервный. Чтобы немного успокоиться, стрельнул сигарету, покурил. Но это не помогло, а хуже то, что дыхание испортилось. Пришел бы он в старых трениках, отбил бы запах табака семечками, но сегодня на Ромке были новые джинсы. Мать не велела их до первого сентября надевать, но парень ослушался. И ее и отца. У того он на сей раз не самогон умыкнул, а деньги из заначки. Взял не все, треть, но, если отец заметит недостачу до того, как сын ее закроет, разъярится. Батя запрещал брать даже мелочи, ему принадлежащие, носки, к примеру, или кружку. За непослушание наказывал тумаками. Но бил только сына, жену и дочь не трогал. Имел понятия, как все о нем говорили.
Наташенька не опоздала. Выпорхнула из метро в назначенный час и озарила собой серый мир промзоны. Ромке даже показалось сначала, что это солнышко пробилось через тучи, нависающие прямо над заводскими трубами, но нет, то была Наташенька. Сегодня не в сарафане, а в голубых джинсах и полосатой кофточке. Волосы девушка собрала в хвост, обулась в кроссовки. Простенький образ ей тоже шел, и он больше соответствовал моменту.
– Отпадно выглядишь, – сделал неуклюжий комплимент Ромчик.
– Спасибо. Ты тоже. Прическу сменил?
«Нет, просто голову помыл», – мог бы ответить он, но оставил правду при себе.
Он смущался, не знал, что говорить, куда девать руки. Наташенька же вела себя непринужденно. Она шутила, широко улыбалась, а когда попадалась выбоина, брала Ромку под руку, чтобы легче было ее перепрыгивать. Много позже он узнал, что Наташенька волновалась не меньше, а то и больше. И подошла она к нему в День города, умирая от страха. Влюбилась с первого взгляда, но поняла, что ее не замечают. Наташенька догадалась, что парень пьян и его мутит. Значит, нужно предложить воды? А если пошлет? Этот может! Собрав в кулак всю свою решительность, она обратилась к пацану с вопросом: «Хочешь пить?» Он не послал, уже хорошо, но общался сдержанно и как будто
