ума.
Так течет мысль художественной прозы, так выстраивается цепь рассуждений Мартина Хайдеггера. Отталкиваясь от этой посылки, попробуем выявить особенности этого, насыщенного традицией, круглого мышления. Близость традиционному мышлению подобие вскипанию мысли отмечает сам о. Павел: «У первичных интуиций философского мышления о мире возникают вскипания, вращения, вихри, водовороты – им не свойственна рациональная распланировка, и было бы фальшью гримировать их под систему – если только и вообще – то таковая не есть всегда vaticinium post eventum (лат. предсказание задним числом), вещание после самого события мысли; но, не будучи упорядоченно – распределенными, исчислимо – сложенными, эти вскипания мысли, это
…колыбельное их пенье,
И шумный из земли исход
Настоятельно потребны,
ибо суть самые истоки жизни».15
Остановимся на данной методологии и рассмотрим наш текст. Выявим центры водоворотов, клублений мысли, те опорные постоянные, вокруг которых идет рассуждение: от которых оно отталкивается и к которым возвращается. Соотнесем с этими постоянными (опорными смыслами, константами) сам текст и привяжем его к породившим его культурным нишам. Определив соответствующие сферы культуры, раскроем их культурное, или традиционное содержание. Итак, начнем раскодирование, раскрутку смысловых кругов, вращений, водоворотов:
1) первый смысл погружен в природное, слитое с традиционностью начало: старые липы, дорога, луга, холм, лес и высокий дуб;
2) второй круг водоворота наполняет картину знаками человека, которые уравновешивают природные составляющие: на антропологическое начало указывают дорога и хлебные нивы, распятье в поле, скамья под дубом;
3) далее в картину вводятся знаки динамики, движения и ритма. Проселок близок (родствен) шагам мыслящего и шагам труженика – поселянина. Проселок ведет в прошлое (в воспоминания детства), суживается до состояния я-ребенок, отрезает внешний мир и перспективу.
Но проселок же намечает движение за пределы очерченного им мира, на свободу! В движении человека знаки связываются в целостность. Дуб «повествует» о постоянстве (неизменности, вечности) и смысле перемен, роста. Его жизнь раскрывается навстречу небесам, и (одновременно) коренится в глубинах земли. Гармония постоянства и перемен – это знак сложившегося культурного целого, которое ощущает автор – образец бытия. Такое бытие есть бытие сложившегося культурного целого. Дуб – древо жизни, связь с историей, центральный знак, константа смыслов человеческого мира, моделирование традиционного мирового дерева, в европейском, антропоцентричном ключе. Дуб, соединяющий небо и землю, не поддерживает мирозданье, как принято в архаике. Это дерево моделирует мое, единичное бытие, мою, единичную культуру, как центр моего мира (проселка);
4) время незначимо для истины о единичности человека. Постоянство, вечность проселка, антропология местечка, есть скорлупка, исток того же самого, мудрости единичной жизни. Пространство и время наполнены звуком, зовом
Там же. – С.26.
