следующее «упреждающее» сообщение: первый из используемых в развернутом обозначении АСИ терминов – «ассоциированный», как раз и воспроизводит ключевой тезис в названии сущностно обновленной «ассоциированной эпистемологической платформы», являющейся, таким образом, фундаментальным основанием идеи АСИ.
Кроме того, следует иметь ввиду, что сама по себе идея выведения интеллекта, как особого свойства и формы активности психического, в значительной степени опирается на архетип логоса, ориентированного, как уже было сказано, на репрезентацию «объективной» реальности, или же на воспроизводство «дольнего» плана данной сложнейшей категории. Невнятно обоснованные претензии на исключение из этой общей тенденции имеются лишь у авторов концепции «духовного интеллекта» (детальный анализ данной концепции представлен в следующих разделах текста). Между тем, идея АСИ предполагает глубокую проработку и полноценный охват познавательного архетипа гнозиса, ориентированного на репрезентацию темпорально-пластических характеристик реальности, но также и на синергетическое взаимодействие с будто бы альтернативными – а в нашем случае с дополняющими и усиливающими – способами познания объемной реальности, т. е. архетипом логоса.
Ниже приводится фрагмент эпистемологического анализа (со встроенной сюда методологий культурно-исторической реконструкции и психотехнического анализа) сложной истории становления, конфронтации и стагнации рассматриваемых архетипов познания, углубленное понимание которой предоставляет шанс для искомых эпистемологических прорывов.
Первородный гностический опыт
Итак, нам предстоит реконструировать первооснову духовного бытия человека на заре цивилизационных процессов и понять, какие метаморфозы гностического способа постижения реальности привели, в итоге, в его стагнации и почти полному прерыванию.
Мы, во-первых, отмечаем поразительное единодушие исследователей всех этих вопросов в отношении тезиса того, что идея одухотворенной психической реальности возникла в ответ на ресурсный запрос человека «стоящего перед лицом хаотического, часто зловещего потока явлений, возникающих и исчезающих случайно и бессмысленно» (М. Элиаде, цит. по изд. 2012). Но далее выдающийся исследователь истории религиозных идей Мирча Элиаде высказывается следующим образом: «Трудно представить, как бы мог действовать человеческий разум без убеждения, что в мире есть нечто бесспорно настоящее». То есть, надо было как-то объяснять этот мир с тем, чтобы избавиться от состояния гнетущей неопределенности и, попутно, приобрести некие несущие смыслы бытия в этом суровом и непредсказуемом мире. Но не только. Речь здесь идет еще и о совершенно особенных, привнесенных качественных характеристиках жизни архаического человека: «Осознание же настоящего и полного смысла мира тесно связано с открытием
