снова, его выбор остался бы прежним.
Велес устало прикрыл глаза. Порой так хотелось обернуться и помчаться в зверином обличье по утренней дымке. Чтобы шкура намокла от росы, а трава колола пятки. Чтобы дурманящие ароматы туманили голову, и не осталось ни одной тревожной мысли. Только звериная жажда жизни.
Где-то внизу захлопали крылья. Чёрная тень пересекла двор замка и зависла возле башни Морены. «Кто это? Таинственный гость? Шпион? Или всего лишь птица-почтальон?» Тень проскользнула в открывшееся окно и пропала из виду.
Велес вскинул руку и быстро начертил в воздухе руну, активирующую систему слежения, расставленную по всему замку. Он редко вспоминал про неё, но сейчас самолюбие было задето. Похоже, Маре пора преподать урок: строить козни за спиной хозяина – это уже слишком.
Велес встряхнул руками и развернулся, собираясь уходить, как вдруг взгляд упал на стену замка, соединяющую башни. При свете луны был хорошо виден человек, стоящий там: «Дамир!» Сердце рванулось раненой птицей, устремившись к сыну. Тот не видел его. Велес сначала обрадовался, но тут же испугался своих чувств: «Хорошо, что ночь темна и безлюдна. Можно на мгновение разрешить себе быть искренним».
Сын. Его боль и гордость. Он не мог дать ему то, что хотел. Скрывал истинные чувства, прячась за равнодушием и холодностью. Чаще ругал, чем хвалил. Держал на расстоянии, когда невыносимо хотелось обнять. Не прощал слабости, наказывал за любое проявление малодушия, а потом выл в подушку, мечась, как бешеный зверь.
Велес в тайне любовался Дамиром. Тот вырос настоящим мужчиной: смелым, твёрдым, мудрым, осторожным.
«Судьба не справедлива к этому мальчишке, – печальная складка легла меж бровей Велеса. – Говорят, молния не бьёт дважды в одно место, но, похоже, сын – исключение из правил. В его случае удары сыплются один за другим с малых лет и по сей день. Бесспорно, испытания закаляют мужчину, но делают ли они его счастливее…»
Велес ещё помнил, как заливисто смеялся Дамир в детстве. Этот смех, словно звон колокольчика, разливался в воздухе: счастливый, лёгкий и беззаботный. Как давно это было?
«Увижу ли я ещё раз твою улыбку? – Велес проводил глазами уходящего Дамира. – Если бы ты знал, как нужен мне. Особенно сейчас, когда в воздухе витает дух тревоги и опасности».
Велес сжал кулаки, подумав о том, что собирается сделать. Его решение сын воспримет в штыки, но другого выхода нет. «Ты сильный. Ты справишься. Надеюсь, потом мы сможем, наконец, поговорить начистоту».
Велес набрал полную грудь свежего воздуха. Вздохнул так глубоко, чтобы до боли, до темноты в глазах. Боль всегда отрезвляла его, напоминала о хрупкости жизни, давала ощущение уязвимости. Именно этого порой не хватало Высшему Первородному магу, живущему уже не одну сотню лет.
Встряхнувшись, Велес расправил могучие, медвежьи плечи и сурово свёл брови. Нельзя расслабляться! Не сейчас.
– Так,
