Началась стадия опьянения, когда обе руки сложены на столе друг на друге, а глаза смотрят сквозь стол.
– Какой же ты демагог. Теперь тебя волнует репутация вашей шаражки?
– Скорее, моя личная.
– Да ты и сам не знаешь, что тебя волнует. И никогда не знал. Хорошо, что у тебя есть такой друг, как я! У тебя какой размер?
– Размер чего?
– Мне прислали две пары, – Рик показывает в сторону прихожей.
– Сорок пятый.
– Оке-е-ей. Ща! – Рик лениво поднимается и уволакивает стул за собой в прихожую. Приносит коробку с отбитыми углами и полосатым флагом. – Надевай и отчаливай на хрен, я спать хочу.
– С радостью.
– Тут журнальчики кое-какие. Почитай про китов, ты вроде любишь эту скукотищу.
Я беру коробку, без слов иду в прихожую, где на пуфике с тигровой обивкой долго вставляю шнурки в новые ботинки. От них пахнет складской новизной и синтетическим жиром. Всё вокруг крутится, и меня подташнивает. Шнурки жёсткие и плохо гнутся. Кладу свои туфли в коробку из-под ботинок и собираюсь уходить.
– Как поживает Джейн? Уже завела себе кого-нибудь вместо тебя?
– Не знаю. Точнее, хорошо, наверное. Тусуется с художниками, революционерами и прочими маргиналами. Практикует какие-то… – я хорошенько икаю, – …практики. Подарила, значит, мне картину. На ней я голый во весь рост, прямо с писькой, некоторые части тела почему-то выделены красным, как, знаешь, на этих плакатах, – будто там какая-то боль или страдание… Отсюда вопрос – откуда маргиналы знают про мои страдания и что у них там за революция такая?
– Это два вопроса…
– Писька, кстати, не красная – видимо, с ней всё путём. Кстати… – Я в одном ботинке, качаясь, иду в сторону туалета, подвинув Рика в сторону. История с картиной его не впечатлила.
– Дай сюда, – Рик выдёргивает коробку из рук, пихает себе под мышку и закуривает.
Я выхожу из туалета, поднимаю ладонь в знак победы, надеваю второй ботинок и, минуя Рика, выхожу за дверь квартиры.
– Эй, придурок!
– М?
– Не пропадай.
«Рокси» он так и не поставил.
2. Серые ящики
На улице я чувствую влажный запах асфальта, дышу. Стало уютнее и свободнее, хочу прогуляться. Пробивается редкое для нашего города солнце. Направляюсь к недавно построенному деловому центру. В нём на одиннадцатом этаже офис нашей конторы, а на подземной парковке – любимое железное корыто. Оно – формальная цель прогулки. Если идти быстро, становится жарко в ветровке, но это обман – в тени, например под мостами и в переходах, уже холодно. И сейчас, после сомнительных напитков и душной квартиры, мне нужна именно эта прохлада. Выпущенный мозгом серотонин заканчивается, и власть берёт усталость. Нужно или выпить ещё, или освежиться. Я выбираю второе. Закат окрашивает оранжевым стеклянные фасады новых домов. Они кажутся временными, хотя занимают весь обозримый объём. Постройки
