предстоящий дебют. И судя по виду, Цисси перенервничала. Фарадин смотрел на неё, сдерживая смех.
Платье было усыпано разноцветными конфетти с блёстками, волосы девушка зачесала и подняла в высокую прическу, которая пышным облаком высилась над макушкой. Хуже было от того, что Цисси наколола на прическу с десяток бантиков и вплела цветочки. С красной помадой на губах и немного на зубах и размазанными черными глазами, она была похожа на пони, на которых катали детишек во время городских фестивалей. Обычно именно им раскрашивали гриву, заплетали косички и вплетали в них кучу бантиков, одевая на них пышные сёдла с рюшами и смешные шляпки. Девочки визжали, когда родители покупали им поездку на волшебной лошадке.
Фарадин не удержался и фыркнул. А затем, попросив подождать минутку, помчался в соседнюю комнату за Урсой. Женщина незамедлительно взяла всё в свои руки и вытолкала мужа за дверь, сказав, что это только между девочками. Мужчина привык видеть свою дочь весёлой, слегка растрёпанной девчушкой. Она никогда не заботилась о внешнем виде, заплетала две косички, чтобы волосы не мешались, платья носила такие, чтобы в них было удобно прыгать и бегать или же вовсе переодевалась в тренировочную форму. У неё зачастую были ссадины на коленках и поцарапанные ветками руки. Она была настоящей разбойницей, убегала в лес, лазала по деревьям, купалась в реке. Отец даже не думал, что на свой день рождения дочка решит превратиться в принцессу.
Урса подошла к Цисси и стала нежно её поглаживать.
– Ну, ну, дорогая, поднимайся и вытирай слёзы. В этом нет ничего особенного! Ох, в молодости… Видела бы ты нас с подругой, когда мы в твоём возрасте лазали к моей маме в комнату. Мы обвешивались её туалетами, косметики у нас не было, но мы мазались сажей и глиной… ох ужас”, – Урса даже передёрнулась и, рассмеявшись, продолжила гладить дочку.
Цисси немного успокоилась, но тут же вновь разревелась:
– Он т-тоже придёт, о-он увидит меня… тако-ой и будет смеяться, – заикалась девушка, давясь слезами.
– Кто придёт, дочка? Кто увидит?
– Р-рафаэль… – и девушка снова залилась слезами.
– Ох, дорогая моя, Рафаэль ни за что бы не стал смеяться. – улыбнулась Урса. – Давай, поднимайся, мы сейчас быстро всё исправим, главное делать всё по возрасту. Ты и так юна и прекрасна, поэтому мы лишь подчеркнем твои достоинства. – женщина подмигнула Цисси и потянула её вслед за собой, заставляя встать с кровати.
Цисси перестала плакать и посмотрела на Урсу с нескрываемой надеждой, в помощь позвали двух горничных. Девушку быстренько умыли и усадили в кресло, где принялись расплетать её причёску. Урса же проследовала в гардеробную, которой ранее предлагал воспользоваться герцог. В комнате были сотни богатых платьев и прочих дамских туалетов. На стене висел огромный портрет хозяйки: светловолосой худощавой женщины с острым носом и высоким лбом, ее серые глаза так и сверлили Урсу, будто говоря ей проваливать с её территории.
