мою реакцию, с ухмылкой говорит он.
Его сильные руки нежно мнут кожу. По телу распространяется десятки тёплых волн. Я готова прямо сейчас закрыть глаза и уснуть. Вся усталость разом навалилась и вместе с руками Оскара всё сильнее придавливает меня к прохладному одеялу.
– Не спать. Переворачивайся на спину.
О, нет! Если прикосновения к моей попе я ещё как-то могу терпеть, то оказаться полностью во власти его рук совсем не готова. Но моего мнения не спрашивают, а просто берут и переворачивают самостоятельно. Я тут же прикрываюсь, как могу, руками.
Сначала он выдавливает масло из тюбика себе на ладони, а затем наносит мне на живот. Тёплая жидкость льётся по коже. Вдыхаю приятный запах каких-то пряностей. Чувствую шероховатость на его ладонях.
– Хочешь меня?
Каждый его вопрос вгоняет меня всё сильнее в ступор.
– Нет!
– Да, ты вся дрожишь… А за бортом сорокоградусная жара. Так, что вряд ли от холода.
Сама не понимаю, почему лежу перед ним, как безвольная кукла. Я словно во власти этого африканца. А может, просто жду удобный момент, чтобы сбежать? Он ясно дал понять, что мне никуда не деться. Но наш лагерь располагался неподалёку от побережья. А это значит, что если я пойду вдоль берега то, смогу найти пляж, где мы были с Иваном. Вот только знать бы, в какую сторону идти…
Сейчас мне кажется вчерашний день таким далёким. Этот нелепый поцелуй. На фоне Оскара Ваня бы выглядел совсем не созревшим юнцом…
Резко дёргаюсь, когда африканец добирается до моей груди. Он уверенным движением убирает мою руку и наносит масло на нежную кожу. Ошарашенно смотрю на него.
– Москиты не выбирают, куда кусать, – с наигранным сожалением выдаёт он.
От этих прикосновений мой мозг начинает плыть. Кажется, я сейчас готова расплавиться, как шарик мороженного в горячем кофе.
Но всё-таки, он решает долго не мучить меня и убирает руки с груди. Опускает их на живот, задевая тысячу нервных окончаний. Как бы невзначай проводит по моему лобку…
– Там у меня нет укусов! – бросаю злобный взгляд на этого недоделанного массажиста.
– Значит, показалось… – пожимает плечами.
Вот козёл!
Свожу ноги, как можно сильнее. Его тёмные омуты глаз прожигают меня насквозь.
– Да, лежи ты спокойно. Я еще не закончил. Схватишь инфекцию, я с тобой нянчиться не буду…
Ах, вот оно что! Беспокоится о своём комфорте.
– Верни меня в лагерь, не придётся нянчиться, – осторожно предлагаю я.
– Ну, сейчас! Ты мне итак нервы потрепала с утра, будешь отрабатывать.
Снова перед глазами эти высокие волны, голые камни. Это чувство нехватки воздуха, когда меня смыло водой…
– Спасибо, что спас меня…
– Не подлизывайся, – сверкает на меня глазами.
Переходит на бёдра, голени, берётся за щиколотки, а затем
