мгновенно.
– Не убьют, у меня есть защитный полог.
– Что ж, попытайся, – пожал плечами лейтенант. Унтерменша из какой-то Славии не жалко. Тут немцы гибнут.
Богдан обвешался подсумками с гранатами, закинул за спину «Гадюку» и стартовал к холму с повстанцами. Те поначалу не заметили или не поняли угрозу, поэтому стрелять по магу начали не сразу, к тому же не совсем удачно. Попасть из автомата по юркой цели в воздухе сложно. Пройдясь над гребнем, Богдан срисовал позиции повстанцев и на втором заходе стал бросать гранаты. Их взрывы больше оглушили, чем убили инсургентов. Воспользовавшись их замешательством, Богдан скользнул к земле и стал работать из «Гадюки». В него стреляли, но защитный полог не позволил пулям задеть солдата Бундесвера. Убив последнего повстанца, Богдан повесил автомат за спину и полетел обратно.
– Готово, герр лейтенант! – сказал, встав перед офицеров. – Инсургенты уничтожены.
– Что, все?
– Яволь, герр лейтенант, их было восемь. Из них две женщины. Предлагаю убедиться.
– А я не понимал, зачем мне дали мага, – заметил офицер, когда весь взвод взошел на гребень высоты. – Не видел прежде их в бою. Хоть ты не немец, рядовой Ковтюх, но отныне нам камрад. Я прав, зольдатен?
– Яволь, герр лейтенант! – загомонили подчиненные. К Богдану подходили, улыбались и хлопали ладонью по плечу.
За бой с повстанцами Богдана наградили воинской медалью и дали чин гефрайтера.[5] Методичку с описанием его сражения разослали по охранным батальонам. Внедрение новинок тактики у немцев являлось сильной стороной их армии. Повстанцев маги стали выбивать безжалостно, но вскоре это прекратилось. У инсургентов появились патроны с зачарованными пулями. Где и как они добыли их, никто не знал. Говорили, что повстанцам помогла Варягия, но доказательств не имелось. Стреляли сербы из оружия, произведенного в Европе, а маркировка найденных на поле боя гильз была немецкой. Магов стали тупо убивать, причем целенаправленно – стреляли в них из снайперских винтовок. Повстанцы знали, кто из зольдат маг – осведомителей хватало. Квартировали немцы в городах, ходили в местные кафе и рестораны, там жители их видели и слышали их разговоры. А помощь инсургентам для сербов была первым делом.
Стреляли и в Богдана. Защитный полог не справился с волшебной пулей, и та пробила грудь гефрайтера. Два месяца он провалялся в госпитале, где его едва спасли. При выписке узнал, что из выпускников их школы живыми на тот момент были только трое, другие навсегда остались в далекой Сербии. Использовать в боях их запретили – лишь в карательных мероприятиях. Взятых в плен повстанцев Богдан сжигал огнем на площадях, куда сгоняли местных, чтобы они смотрели экзекуцию. Выходил он в каске и в зачарованной кирасе, вдобавок прикрытый щитами из лучшей стали. И все равно в него стреляли, но, к счастью, без последствий. Другим не повезло… В итоге Богдана отозвали
Гефрайтер – ефрейтор. Низший чин в Бундесвере.
