что разговор нужно завершать.
Элла наклонилась ближе к камере, внимательно глядя на дочь.
– Ты выглядишь уставшей, – заметила она. – Снова работаешь ночами?
Лея вздохнула, но старалась не показывать раздражения.
– Ты же знаешь, как это бывает. Особенно здесь, на станции.
Мать тяжело вздохнула, но улыбка не исчезла с её лица.
– Ты вся в отца. Он тоже мог работать сутками, забывая поесть. – Она сделала паузу, затем мягко добавила: – Он бы гордился тобой, знаешь?
Лея почувствовала, как что-то внутри сжалось. Она отвела взгляд, устремив его на экран с пульсирующим сигналом. Мелодия продолжала звучать в её ушах, как фоновое напоминание о чём-то важном.
– Не уверена, – пробормотала она. – Он наверняка бы сказал, что я трачу время впустую.
– Не говори так, – с лёгким упрёком произнесла Элла. – Ты знаешь, как он любил звёзды. Ты пошла по его стопам, Лея. И это прекрасно.
Молчание повисло между ними. Лея вспоминала отца: его голос, полный энтузиазма, когда он объяснял ей строение галактик, и тёплые серо-голубые глаза, которые загорались, стоило ему лишь взглянуть на звёздное небо. Его почти пепельные волосы, чуть растрёпанные ветром во время их редких семейных походов, всегда казались ей такими же мягкими и успокаивающими, как его манера рассказывать о далёких мирах.
Она вспоминала, как он брал её с собой на наблюдения раскладывая телескоп на вершине холма. Они часами сидели на траве, укрывшись одеялом с термосом горячего чая, и он показывал ей созвездия, рассказывая мифы, связанные с ними. Иногда они просто лежали в тишине, пока он шепотом рассуждал о тайнах Вселенной, а она слушала, затаив дыхание. Эти воспоминания были её радостью и болью одновременно.
– Ты всё ещё ищешь, да? – мягко спросила мать. – Всё ещё надеешься найти что-то там, среди звёзд?
Лея кивнула, её голос задрожал, но она всё же ответила:
– Иногда мне кажется… будто я слышу его голос. Не буквально, конечно, но… – Она замолчала, боясь показаться глупой.
Элла посмотрела на неё с теплотой, в которой не было ни капли осуждения.
– Ты всегда слышала то, что другие не замечают, – сказала она. – Это твоя особенность. Но, милая, не забывай о себе. Ты не должна доказывать всему миру, что достойна его памяти.
Слова матери задели Лею глубже, чем она ожидала.
– Это не только ради него, мама, – тихо, но твёрдо произнесла она. – Иногда я думаю, что мы не одни. Что кто-то там смотрит на нас и ждёт, пока мы их услышим.
Элла улыбнулась, её голос стал почти шёпотом:
– Ты всегда была особенной, Лея. И я горжусь тобой, как гордился бы и он.
Когда звонок завершился, Лея долго сидела одна. Её взгляд оставался прикован к экрану, где пульсировали волны сигнала.
Отец всегда говорил, что звёзды хранят ответы на наши самые важные вопросы. Лея знала, что он хотел бы, чтобы она продолжила искать, несмотря ни на что.
– Папа, – прошептала она, проводя пальцами
