бессмысленно, и я делаю шаг вперед.
– Капитан, что..? – И тут до меня с опозданием доходит смысл слов Кайри. – Она сказала, мы снимаемся с якоря? Но ведь говорили, что в семь часов.
– Мы отходим, – Ренса перебивает меня резко, тон ее суров. – Займи свое место.
– Как отходим? – Я словно получила удар под дых. Взгляд Ренсы смещается в сторону от моего плеча. Я оборачиваюсь и вижу, что оставшаяся часть экипажа бесшумно перемещается по палубе к швартовым канатам. – Что происходит? Кто он такой?
Тысячи слов возражения и возмущения застревают в горле. Если мы выйдем из порта сейчас, вечером, я упущу единственный шанс отправиться на север к папе. Утром уйдет «Фрея», и ветра и бури закроют проход прямо за ней. А я останусь здесь, по крайней мере до весны.
Кажется, что некая сила сдавливает грудную клетку, выкачивает воздух из легких. Я не выдержу такой удар, когда я так близка к цели. Я не смогу, я не справлюсь.
– Ренса, я… – Взгляд мой блуждает в темноте от одной фигуры к другой. За спинами людей почти бесшумно раскрываются паруса. – Нет, я…
– Не сейчас, Селли. – Капитан резко обрывает меня, встает к штурвалу, водит руками по гладко отполированном дереву и нашептывает молитву.
– Но я…
– Если тебе интересно, – тем же шепотом она обращается уже ко мне, – то отец оставил тебя здесь на обучении именно ради этого момента. Я лишь сожалею, что не смогла достойно тебя обучить. Мы намеренно оставляем половину команды на произвол судьбы на берегу, покидаем порт без груза, с которым могли бы выйти в плюс по приходно-расходным книгам. Мы делаем это под парусами, без буксира, не привлекая помощь, под покровом ночи, даже не получив разрешения начальника порта. И ты все же смеешь возражать своим извечным: «Но я…» Разве я не перечислила только что вещи гораздо более серьезные и важные, чем твои желания? Прежде всего следовало подумать не о себе, а о причинах такой спешки.
Я смотрю во все глаза и не могу даже моргнуть. Капитан уже отвернулась, подняла голову к парусам и поворачивает колесо штурвала.
– Но мой отец… – Я не знаю, как закончить фразу. Все перечисленное Ренсой не позволяет сделать это так, как хотелось.
– Твой отец поступил бы в точности, как я, – грозным тоном продолжает она и переводит взгляд на меня. – Он оставил тебя в моем подчинении, так что занимай свое место.
Я стою в оцепенении, не в силах шевельнуться. Я не могу. Впереди месяцы заточения, будто в тюрьме, в четырех стенах каюты, без понимания, куда и зачем мы идем. Я и дальше буду для всех никчемным существом, способным только лазить по мачтам и чинить паруса.
За спиной слышатся шаги. Я оборачиваюсь и вижу, что по палубе к алтарю идет тот парень из города. Подойдя, он опускается на колени рядом с Кайри и ставит свою свечу. Меня и Ренсу он будто не замечает. Рукава на этот раз высоко закатаны, что позволяет разглядеть магические знаки, самые замысловатые и сложные из всех, что мне доводилось видеть.
– Рад знакомству, – неожиданно
