от боли голова. Он схватил ружье и потянулся за джутовым мешочком, набитым пулями. Выбежав из леса и домчавшись до низины, он увидел, как Ло широкими шагами ходит вдоль стены, опираясь на свою винтовку, как на трость. Внезапно Пин вспомнил, что он сделал прежде, чем лечь спать. Оружейник набычился и припустил что есть сил. Его легкие горели, а ноги болели. Пин домчался до стены как раз в тот момент, когда Ло и Юн залегли за мешками и просунули свои ружья в бойницы.
– А вот и ты, братец! Рад, что ты решил к нам заглянуть. – Ло прищурился, глядя в прицел своего ружья.
Юн, которая, лежа на боку, загоняла патроны в магазин своей новенькой современной винтовки, перекатилась на живот, вдохнула через нос и выдохнула через рот. Это помогало ей сосредоточиться, когда она целилась.
– Похоже, они снова клюнули на приманку, – сказала она. – Они будут как мыши, попавшие в пустой мешок.
– Раньше когда мы устраивали засаду, то прятались в лесу, а теперь нет, – возразил Ло. – И, кстати, где наша наживка?
Снаряд ударил в землю в нескольких метрах от стены, взметнув в небо грязь, забрызгавшую бойцам лица. Лейтенант Дао крикнул Юн, чтоб та оставила свою позицию и спустилась туда, где располагалось пулеметное гнездо.
– Нам нужен человек с твоей меткостью! – проорал он. Юн оттерла грязь с лица и поползла по-пластунски прочь. Пушки смолкли, а из бамбукового леса стали появляться солдаты в серо-коричневой форме. Поначалу их было мало. У кого-то головы защищали металлические каски, на других были кепи. За ними последовала основная масса, размахивавшая сине-белыми знаменами. Внезапно вражеских солдат сделалось очень много. Со стороны казалось, словно какой-то великан перевернул камень, из-под которого валом повалили жуки и многоножки. Пин даже не мог сосчитать гоминьдановцев, но их явно было больше нескольких сотен. Выставив винтовки с примкнутыми штыками, враги ринулись в атаку. Со стороны красноармейцев бахнуло несколько выстрелов.
– Не стрелять! – прокричал лейтенант Дао. – Ждать, когда они подойдут к холмам!
Ло достал из подсумка пулю и, не сводя глаз с врага, вставил ее в дуло.
– Давай поменяемся ружьями, – предложил Пин. Он лихорадочно пытался придумать что-нибудь умное, нечто такое, чтобы правдоподобно объяснить, зачем ему это вдруг понадобилось.
– Зачем? – Ло недоуменно посмотрел на своего друга.
– Дай мне свое ружье, – повторил Пин. – Мне надо кое-что глянуть.
– Ты сбрендил, – Ло снова устремил свой взгляд на врага.
Крики гоминьдановцев звучали все ближе, и красноармейцы открыли огонь. Пин схватил винтовку Ло и попытался вырвать ее из рук своего друга, но Ло с такой силой оттолкнул оружейника, что тот отлетел, упал и откатился от него на метр вниз по склону. Пин треснулся головой о кирпич, а когда он пришел в себя и глянул наверх, то увидел, как Ло встал на одно колено, показал пальцем на стену, после чего нажал на спусковой крючок.
