ой, ой!..»
7. Атас, пацаны, старшина… Первая встреча
Быстренько так, в кальсонах и сапогах, рысцой, как конная Буденного (или это про Чапаева фильм был?..), процокали по проходу, сходу проскочили коридор, умывальник, по запаху и радостному шуму воды быстро нашли нужное помещение, ворвались в туалет. Ух, ты, какой большой! Рассредоточились у жёлоба-писсуара, стоим… Ааа!.. У-фф!.. (места много), разглядываем помещение, сбрасываем давление, облегчаемся.
От сильнейшего запаха хлорки дышать трудно и глаза режет, аж слезятся. Жгучая хлорка щедро, белыми пенистыми сугробами разбросана повсюду и рядом с толчковыми отверстиями. Тут и там стоят, пустые ещё – ночь ведь – плетеные проволочные урны для грязных бумаг. На подоконнике валяются стопки старых газет «На страже Родины». Двойное окно закрашено до уровня форточки белой краской. Это понятно, чтоб враг, даже в туалет, значит, не заглядывал. Хорошо! Продумано!.. Но, во многих местах на стекле видны процарапанные широкие смотровые щели. А это, опять догадываюсь, для того, чтобы этого врага можно было вовремя заметить, засечь, так сказать на подходах. Враг не дремлет, а бдительность на чеку. Похоже, что так. Всё везде вымыто, чисто. Стены почти доверху забраны в коричневый кафель. С одной стороны, внизу, по плинтусу, на всю длину стены жёлоб писсуара. Тоже весь в сугробах хлорки. А на противоположной стороне, на возвышении, в полу, довольно большие отверстия, вделанные в бетон с выступами по форме подошв. Ясно – это толчки. Их много, штук десять-пятнадцать. Это хорошо – вон какая орава только что по тревоге ушла, да и мы вот ещё тут приехали. По всем желобам свободно, с шумом, непрерывно льется вода, сплошная Ниагара.
Потом уже не спеша, вразвалочку, возвращаемся обратно.
По пути – интересно же – рассматриваем всякие разные цветные таблички. Их тут навешено преогромное множество, и на дверях, и на стенах, даже в два-три яруса, аж под потолок. Много всего нового и интересного изображено. Останавливаясь, разглядываем стенды-планшеты с рисованными атомными взрывами, разрезами противогазов, схемами сборки-разборки автоматов, пулеметов, какие-то таблицы сравнительных величин… Это все нам, конечно же, очень нравится, все очень интересно. А вот табличка – «Бытовая комната». Заходим.
– Гля, ребя, сколько зеркал. Даже утюг есть… кальсоны гладить.
– О, смотрите, сколько ниток: и черные, и белые, и зеленые.
– Белыми, Пашка, подворотничок будешь пришивать, – наставительно, как наша, там, на гражданке, одна училка говорила, произносит Мишка. – А зелеными – дырки в штанах от шрапнели… гороховой. – Миха весело хохочет своей шутке и, видя мою реакцию, бросается к двери.
Вот это он зря!..
В дверях неожиданно чуть не сшибает плотного, с крепкой бычьей шеей, затянутого в гимнастерку, как штангист в майку, старшину. Новый какой-то. Здешний. Мы его ещё не знаем. Килограммов где-то под сто с «копейками»! Как он там появился, никто этого не мог потом вспомнить. Не видели, короче. Белесые брови у старшины на переносице сурово сдвинуты, лицо красное и сердитое. Рассерженное!!
