кроссовой тропе взвод растянулся неприлично далеко. Извивается на ней, как зеленая грязная гусеница. Солдаты задыхаются, совсем похоже выдохлись. Они уже не бегут, одна видимость, еле плетутся. Корпус падает вперед, а ноги едва успевают догонять падающее туловище. Земля ещё туда же – подводит, от мелкого дождя раскисла, местами уже прикрыта лужами воды. Солдаты спотыкаются, оскальзываясь, хватаются друг за друга, вместе падают. Гимнастерка, пилотка, брюки, сапоги – всё намокло, всё вымазано в грязи, прилипло к горячему телу. Портянки у солдат сбились, натирают ноги… «Ничего! Здесь вам армия, бля, не детский сад», зло отмечает про себя командир.
– Впер-ред, впер-ред! – сержант упрямо гонит задыхающихся от бега солдат всё дальше и дальше. На таком сильном контрасте, он очень доволен ощущением своего физического и морального превосходства над ними.
– Ещ-щё один кр-руг… дохляки… Н-ну!
А у нас все идет по распорядку. Как нам старшина-бычок обещал, так все и движется.
Помощников младших командиров мы выбрали очень быстро, за одну минуту. Вводная имела примерно такой смысл: «Вы должны выбрать в каждом отделении таких солдат, которых уважаете, кто дисциплинирован… они будут помощниками младших командиров в вашем воспитании на правах ефрейторов». Это что ли значит как ефрейтором? Ефрейтором? Ни за что! Я, например, сразу отказался. По-нашему, по-армейски, ругательного слова хуже, чем ефрейтор, нет. Ну, пожалуй, еще «доносчик». Они равны. И тот и другой – стукачи, по-нашему. «Конечно же, не я. И не я. И не я. Самоотвод. Нет… нет…» Так мы дружно отреагировали на эти должности.
Но желающие вдруг нашлись – сами. Кто бы мог подумать! Они как-то так игриво, полушутя: «А можно мне?.. И мне… И мне…» Самовыдвиженцы хреновы… Никто их и не воспринял всерьез. Нами же они не выдвигались, правильно? И не из уважаемых они вовсе. Да и не знаем мы их ещё, так – никто они, в общем. Но других кандидатур не оказалось, а эту поставленную задачу нужно было срочно закрывать, она нам была неприятна. Да и нужно было переходить к получению шинелей. Ну и мы, легкомысленно так, подняли руки за этих самовыдвиженцев. Нам бы кто подсказал, нам бы предвидеть последствия… Нам бы глянуть в этот момент в глаза этих желающих получить маленькую, но все же власть. Ох, какой огонек сверкнул и погас под прикрытыми от удовлетворения веками – ну наконец! А мы, слепые, торопились… Потом не раз вспоминали эти выборы. Целых три месяца не могли от этих стукачей-помощников избавиться. Да! Но, это потом. А сейчас…
Сейчас мы, исколов иголками все пальцы, пришиваем погоны на шинель. Шинель у каждого новенькая, жесткая и очень длинная. Мнем, щупаем материал. Материал похож на валенок, только тоньше и мягче. Под пальцами серая, шершавая, плотная колючая шерсть. Неужели теплая? С сомнением рассматриваем отсутствие обычной теплой гражданской подкладки. Не замерзнем?..
– Когда холодно, должны шубы выдавать, – успокаивает всезнающий Гриня. – Я в кино видел.
– Мужики, а здесь, на Дальнем
