Его высотность (без провалов по двум границам)была выше, а по скорости с ним не могли сравниться ни «Мустанг», ни «Спитфайр», во всяком случае в 1947-м году. С двумя «маленькими» «Но»: только на большой высоте и с незаполненными крыльевыми баками. Поэтому старшина сразу после взлета перевел расход «из крыльевых баков». Первые сто километров шел на высоте 6 000 метров, затем закрыл форточки, зажал их, герметизировав кабину и полез наверх, к самому потолку. Дежурный по СКП майор Маношин, штурман полка, молчал, несмотря на доклад о повороте на Хасан и изменение высотности. Константин Васильевич не пил, и не входил в «когорту» комполка. Будем надеяться на то, что не успеет «сурок» проснуться.Набрав высоту по полученному приказу, несмотря на то, что до цели было еще достаточно далеко, старшина начал внимательно осматривать носовой сектор. Увы, целей не было видно! Неожиданная помощь пришла по радио.
– «Шестьсот сорок п-п-первый», каскад! – «Каскад» – это флотский авианаводчик.
– Слушаю, каскад.
– Убавляйся, им еще пятнадцать минут сюда ползти, покрутись.
– Понял.
Старшина вновь выложил на коленку планшет, поставил «кобру» на мелкий вираж, и начал считать на круглой логарифмической линейке. Затем перенес точку, отложив радиус средней скорости разведчиков за 15 минут. Изменил, уменьшил, крен, пошел по более пологой окружности.
– Каскад, я их вижу, уточните мою точку относительно нитки.
– Крутнись обратно и выходи на курс через 50 секунд.
– Вас понял.
Переложив машину, старшина смотрел на приборную доску сверху слева. Секундная стрелка лениво перескакивала с одного деления на другое.
– На курсе!
– Отлично, прибавляй, им две минуты до границы. Я сообщу.
Американцы были чуть ниже, а малый газ не давал инверсионного следа. Дымно-ледяные спутные струи двух разведчиков явно проступали на фоне сплошных облаков, характерных для здешнего раннего лета.
– Обрезай и принуждай к посадке! – дал команду авианаводчик.
Обычно этим маневром все и заканчивалось! Когда в хвост паре бомберов сваливается звено «кобр», то амеры, как только обнаруживали истребители, ложились на курс отхода. А в этом случае этого не произошло. У FB-29-10 – двенадцать огневых точек, управляемых как стрелками, так и командиром огневых установок. Увидев одиночный истребитель, с переворотом заходящий им в хвост, ведущий чуть сбросил ход, а ведомый слегка прибавил. Они пошли к крылу крыло, ощетинившись 24-мя крупнокалиберными браунингами. Курс они не меняли, шли по своему заданию. Еще на перевороте старшина понял, что сближаться нельзя, изрешетят. Он убрал обороты и перевел двигатель на нулевой шаг. Это категорически запрещалось, но играя шагом он добился того, что чуть провалился под разведчиков и после этого задрал нос на малом шаге. Почти завис на горке, прибавил обороты и шаг, уравнялся по скорости, и взглянул в открытую таблицу переговоров.
