и удалился.
Отец рассказывал, что в этом городе проживает много богатых лунатских семей, – своего рода элитный загородный район для отдыха. Неподалеку от окраины начинаются горы, настоящий дикий лес. Где-то среди сосен, елей и кустов орешника находится древняя обсерватория – священное место, ведущее в легендарный Призрачный замок, расположившийся в уютной двуликой долине. Когда-то он принадлежал астрам: даже тронный зал построен в виде многолучевой звезды, как принято у «гуляющих под звездами». Ну а сейчас там веселятся в праздничные полнолуния лунаты…
Надо как-нибудь разузнать символ тернии – знак, открывающий проход в долину, где расположен замок.
Да и вообще посещение развалин старой обсерватории Селестина поставила в список первоочередных экскурсий на эти нежданные-негаданные каникулы… Конечно, если хватит времени, – нельзя забывать о «небольшом» отцовском поручении. Таком странном отцовском поручении…
Эх, вот бы ей самой удалось отыскать какой-нибудь Раскол, хоть самую маленькую тупиковую расселину! Возможно, папа не стал бы тогда отстранять ее от своих важных дел. Позволил бы работать вместе с ним. Селестина знала, что способна на многое, – только бы дали себя проявить! Правда, она хоть и видит двуликие долины без помощи специальных знаков, но вот находить Маяки, указывающие на них, не может. Нет такого дара, как у отца.
– Эй, девчонка!
Селест не прореагировала, еще витая в приятных и немножко тщеславных мечтах.
Послышались шаги.
Ну вот, снарядили парламентера.
На стул напротив плюхнулся мальчишка и уставился на нее наглыми карими глазами.
Селест ответила тем же.
На вид ему было лет четырнадцать, наверняка на побегушках у старших, – так сказать, пока характер не оформится. Но карие глаза смотрели весело и по-доброму, несмотря на показную нагловатость.
Под ее пристальным взглядом мальчишка немного сник, но все же спросил нахально:
– Ты кто такая? Как зовут? Откуда приехала?
Она, конечно, не ответила. Тоже мне, следователь.
Сделала первый глоток. А ничего кофе.
– Ты что, язык проглотила? – Мальчишка начинал злиться. – Гуляешь по нашей улице. Быстро говори, откуда взялась…
Вот настырный.
– Пошел вон, – мило улыбнувшись, сказала ему Селест.
Парень вспыхнул: уши вмиг стали малиновыми. Компания, с интересом прислушивающаяся к их разговору, разразилась смешками и улюлюканьем.
Карие глаза сузились, зрачки расширились. Внезапно мальчишка схватил молочник и вылил все его содержимое в ее чашку. Кофе тут же окрасился в светло-коричневый да еще и расплескался по скатерти, – попало даже ей на ноги.
– Ты закрепкий кофе пьешь, – развязно сказал он.
Глянув на испорченный напиток, Селест вдруг тоже разозлилась.
Мало того что ей теперь три месяца жить в чужой семье, так еще терпеть выходки какого-то мальчишки!
И
