Фаулер сидел, нахмурившись, и с отсутствующим видом уставился в пол. На меня он подчёркнуто не смотрел.
– Но мы уже всё проверили, – нетерпеливо отмахнулся от меня второй, словно я назойливая муха.
– Нет, не всё, – сказал я. – Вы, господа, проверяли стандартные действия медиумов. Давайте я сейчас продемонстрирую нестандартные?
– Интересно! – остановился профессор и посмотрел на меня, – а что вы можете нам продемонстрировать?
– Шарлатанство! – скривился второй, всем своим видом демонстрируя, что ему некогда.
– Для этого вообще-то вы здесь и собрались, – напомнил я.
– А давайте! – поддержал вдруг меня третий и вернулся обратно за стол.
Члены комиссии уселись за стол.
– У вас, молодой человек, две минуты, – сообщил мне регламент первый.
– Достаточно, – кивнул я и, прикрыв рот ладонью, вдруг кто-то из присутствующих умеет читать по губам, велел Еноху, – отведи всем глаза. Протоколы – сюда!
Енох понятливо моргнул и буквально через секунду протоколы лежали передо мной.
– Уважаемая Юлия Павловна, – сказал я, демонстративно лениво пролистывая бумаги, когда Енох прекратил отводить им взгляды, – здесь ошибка. Меня зовут Геннадий Сидорович, а не Семёнович. Поправьте, пожалуйста.
Все ахнули. А Юлия Павловна уставилась на меня обалдевшим и одновременно восхищённым взглядом.
– А она ничего так, – заметил Енох, окинув её внимательным взглядом, – уж куда лучше твоей Изабеллы.
Я не возражал, если комиссия признает у меня способности к спиритизму, нужно будет обязательно с ней замутить. Или я – не я!
– Н-н-но как? – выдавил из себя профессор и аж подпрыгнул от нетерпения, – Геннадий Сидорович, а вы могли бы это повторить? Только… эммм… скажем… эммм… на заказ?
– Что значит, на заказ? – уточнил я.
– У меня во внутреннем кармане лежит бумажник, – блеснул глазами профессор, – не могли бы вы с ним сделать то же самое, что и с протоколами?
– Да почему нет? – пожал плечами я и взглянул на Еноха.
Через секунду бумажник лежал передо мной на столе.
– А мои очки?! Вы можете?! – воскликнул четвёртый.
Енох покачал головой:
– Тяжелые, не подниму. У него в кармане брюк носовой платок. Его могу.
– К сожалению, не могу, они тяжелые, – вздохнул я, – но носовой платок из кармана брюк могу.
– Извольте! – согласился тот.
Енох всё выполнил.
В общем, скажу я так, веселил высокую комиссию такими вот фокусами ещё добрых полчаса где-то. Нужно ли говорить, что заключение в протоколе прекрасной Юлии Павловны было положительным?
– К тебе пришли, – буркнула Степановна и развернувшись, утопала к себе, всем своим видом показывая, что ужас что происходит, ходють и ходють всякие. Не дом, а проходной двор какой-то.
Я с ней был совершенно солидарен. Все эти спиритические
