что кому-то захочется заглянуть на страницу неизвестного пользователя. И все же я ощущаю непривычное волнение, сердце колотится, а пальцы так и тянутся нажать на кнопку мыши, чтобы обновить страницу и увидеть счетчик просмотров или первый комментарий.
Но вместо этого я принимаю волевое решение не проверять результаты до завтрашнего вечера, закрываю страницу и иду готовиться ко сну. Смотрю на себя в зеркало, пока умываюсь и чищу зубы, и никак не могу выбросить из головы сравнение себя с Инессой. Разумеется, брюнетка выглядит гораздо эффектнее меня. Она высокая, яркая, с грамотным макияжем, который я никак не могу освоить, да и нет у меня денег на дорогую косметику, которой та наверняка пользуется. А еще у нее – в отличие от меня – чистая и светлая, почти фарфоровая кожа, никаких рыжих веснушек, которые не исчезают даже зимой, только немного бледнеют и становятся не так заметны. До зимы еще далеко, так что сейчас они видны во всей красе, сколько ни три – не сотрешь. Папа говорил, что веснушки – это поцелуи солнца, которое очень меня любит.
Теперь, после его смерти, я понимаю, что он и был этим самым любящим меня солнцем. И не только. Папа был для меня всем: небом, воздухом, опорой под ногами. Со мной всегда оставалась его незримая поддержка, а потом она пропала. Как и мой талисман, его последний подарок – тот самый значок, который я потеряла в день встречи с Артуром Маевским.
И с этого же дня начались мои неприятности.
На глаза наворачиваются слезы, которые я тут же смываю, чтобы мама ничего не заметила. Правда, когда я выхожу из ванной, она уже спит, устав на работе. Тихонько пройдя в комнату, выключаю телевизор и лампу на прикроватном столике, а затем возвращаюсь в свой уютный уголок.
Завтра новый учебный день. Скорее бы выходные. Кажется, я еще никогда не ждала их с таким нетерпением, как жду сейчас.
Наутро, подходя к гимназии, я сталкиваюсь с Артуром Маевским. Кажется, он уже ждет меня – специально встал так, чтобы я не смогла пройти мимо. Весь такой из себя самоуверенный, одет с иголочки, руки в карманах форменных брюк, которые подчеркивают его длинные ноги. Проходящие мимо девчонки из других классов оглядываются на него, хихикают, строят глазки. Но Артур ни на кого из них не смотрит – его взгляд прикован исключительно к моей скромной персоне.
И мне это совсем не нравится.
– Доброе утро, гусеничка! – произносит одноклассник, изогнув губы в усмешке.
– Я же просила не называть меня так! – выпаливаю я. И ведь обещала себе не реагировать на его подначки, но получается невольно, само собой. Надо иметь железные нервы и нехилый такой запас терпения, чтобы сдержаться и не высказать в ответ все, что я думаю об этом типе.
– А как тебя называть? Настенька? Настюша? – интересуется Маевский.
– Даже не начинай! Пропусти меня уже! Иди к своей Инессе!
Я задеваю парня плечом, когда прохожу мимо, и уже успеваю сделать несколько шагов, оставив его за спиной, когда он вдруг снова меня окликает:
– Эй,
