отличительная черта меня от других была открытая любознательность. Это тоже не свойственно всем гранатикам, а Белесам свойственна обычная любознательность, но в ограниченном количестве. Ведь что такое любознательность – это бессознательное стремление к познанию, которое можно понять и управлять. А я не умею этим управлять и не чувствую, потому что это моё нутро, и оно больше меня, оно никогда не даст мне успокоиться, это мой двигатель. Именно так мама описала меня для себя, хотя я знала, что она тоже права лишь частично. Единственное, пока я и сама не могла никак это описать, просто знала, что она права, но не полностью.
Мама рассказала, что раньше она пугалась этого, но потом всё больше влюблялась и понимала, как мне повезло, поэтому и развивала меня. Но со временем я побила все рекорды по любознательности, даже превратилась в любопытную и прозорливую девчонку, которую было просто не остановить, так сказать, не приручить. Затем появился Чуди, и мама поняла окончательно, что она родила великую девочку, и поэтому она стала оберегать меня усерднее, и появились эти вечные упреки.
Сейчас она понимает, что, возможно, была неправа, и попросила меня лишь об одном – она сказала, что в характеристиках чувств наша цивилизация очень гибка, и поэтому она не боится за меня, уверена, что всё решится хорошо, а вот за цвет беспокоилась и настоятельна просила не раскрываться никогда. Меня напугала такая откровенность мамы, хотя одновременно я была очень рада, ведь многое встало на место, и, наконец-то, все барьеры были разрушены между нами. Ведь я чувствовала, что она что-то недоговаривает мне.
Я стала лучше понимать действительность, хотя, честно, меня испугал её рассказ, и я ужаснулась. Я ещё не была уверена в себе, лишь немного начинала чувствовать, что во мне есть что-то великое, что не дает мне покоя и хочет вырваться из этой замкнутости. Но как это обычно бывает – вместо того, чтобы закалиться и открыться себе в первую очередь, я пообещала себе, что теперь я буду скрытна, стану обычной, чтобы кроме мамы никто не знал обо мне. Правда, я закрываюсь больше от себя, как сказал мне в этот момент Чуди, который слышал мою клятву самой себе.
Прошло несколько дней, и к нам в дом пришли пажи всех островов. Мама работала, а я очень напряглась, хотя они были рады меня видеть. Долгое время они расспрашивали меня обо всем, просто мило разговаривали, задавали вопросы, одним словом, знакомились. Но в этот раз я была уже сдержанна и говорила о многих вещах отстраненно, лишь о нескольких мне не удалось скрыть неподдельный интерес, это о животных, исследованиях, создании чего- то нового и прекрасного. А вот внутренне мне было сложно держать свои эмоции и не показывать их, не отвлекаться и не уходить в подробности, не цепляться за их слова, рассказы и не расспрашивать подробнее.
После пажи сделали вывод, что первая моя открытость и страсть была лишь из-за того, что я впервые с кем-то общалась так долго, и это затмило всё. А сейчас они видят, что я нормальная
