Шли пересекающимися курсами, явно наугад искали нас. Дроны они тоже должны были поднять, но из-за одежды мы были на карте очень слабо видны. Тёмно-серые просветы буквально, да ещё и в большом масштабе если… Можно и не заметить…
Я качнул туловищем, словно отталкиваясь от чего-то, и протянул почти уже неощутимую обмороженную руку вперёд, туда, где стояла горелка. Касание я почувствовал только в предплечье: дальше, в кисти, ощущений не было никаких. Но всё же предплечье подсказало, что рука упёрлась во что-то… Я начал медленно ощупывать кусок темноты перед собой… ладонь ничего не чувствовала. Я сделал хватательное движение, даже не ощущая его, и потянул руку на себя. Слишком легко. Я снова протянул руку вперёд, опять упёрся во что-то. Представил получше горелку, чуть поднял предплечье и снова сделал хватательное движение кистью, которой для меня уже не существовало. Потянул на себя… Схватил, получилось. Потянул сильнее, уже обеими руками взялся за горелку, которую по-прежнему мог ощущать только как аморфную тяжесть где-то в темноте перед собой.
Я чуть переставил руки и попытался открыть вентиль. Ощущал предплечьями сопротивление. Даже ладонями стал что-то чувствовать… очень-очень слабо, словно через слоёв сто ткани, что-то похожее на вентиль… Может, не до конца всё онемело, может, от движений кисти чуть отогреваются, может, я так сильно давлю, что в нормальной ситуации заорал бы от боли… А может, мне это всё кажется. Галлюцинации – тоже признак замерзания.
Я подумал, что стоит снять перчатки, скорее всего без них я почувствую вентиль лучше… Но потом до меня одна за другой дошли две неприятные мысли. Первая: на таком холоде кожа просто примёрзнет к пластику. Вторая: вентиль я не откручу, так как весь механизм смёрзся в один монолитный кусок. При таких температурах нужны специальные смазки, а их у нас просто нет.
«Сука», – сказал я ещё раз, совсем тихо, и оттолкнул от себя бесполезную горелку. Потом нащупал пульт от дрона и активировал. Экрана я тоже не чувствовал одеревеневшим пальцем, но дисплей быстро включился, да так ярко после темноты этой бесконечной ночи, что я даже зажмурился.
«Идиот», – подумал я и направил экран в сторону горелки. Потом собрался с силами и наклонился к ней поближе. Видимо, и правда замерзаю, если не догадался сразу себе подсветить. Посмотрел на вентиль. Инея на нём не было, но чуть выше, там, где я, видимо, не касался рукой, на пластике были снежинки, поднятые ветром с земли и осевшие на нём. Они и не думали таять. Я вздохнул и поднёс экран к самому рту. Сказал тихо, но чётко:
– Режим маяк. Плавающая высота. Режим маяк. Плавающая высота.
– Режим маяк, – отозвался пульт. – Высота расположения динамичная. Исполняется.
Я посмотрел на дисплей. Видимая область быстро сужалась: дрон опускался, но самое важное я не пропустил: глайдеры всё ещё шли своими волнообразными курсами, далековато от меня, но заметить смогут. Снежники подошли чуть ближе, но не было похоже, чтобы намеренно. Предполагаемого примата с симбионтом
