выдал муж. – Ради своего «Эдема» ты на все пойдешь и даже с двадцатого этажа прыгнешь, – едко произнес. – Если не ради меня, то хотя бы ради детей стань нормальной матерью, будь с ними!
– Слушай, – снова села рядом, – а давай ты станешь супер включенным отцом, м? Я неплохо зарабатываю, у тебя есть пассивный доход от вложений. Бросай к черту юридическую практику, будь с детьми! Они же и твои. А на ногти, реснички, бровки денег дам, не волнуйся.
Марат перевел на меня тяжелый надменный взгляд и поднялся.
– Я запомню это, Полина.
Мне не понравилось выражение его лица. И тем не менее я уехала.
«Эдем» находился в Замоскворечье, и мне с Новой Риги ехать прилично, но я торопилась, как могла. Вера просто так звонить не будет. Если бы какая мелочь, то администратор бы связалась, а так…
У нас пиздец…
Вот и как на это реагировать и не поседеть от фантазий разной степени тревожности: от легкого звездеца до траурного марша? Стараясь храбриться и не унывать, я добралась до клиники: заехала во двор с собственной парковкой, с интересом рассматривая два мерседесса-майбаха, стоявших прямо напротив входа. Три года назад «Эдем» получил статус элитной бьюти-клиники, контингент соответствующий.
– Сюда нельзя, – два мордоворота с лицами, необремененными интеллектом, перегородили мне путь. Вот это действительно пиздец какой-то!
– Я здесь работаю. Меня ждут.
– Разберемся, – и в наушник что-то говорить начал. Через пару минут у входа появился Макс Чатский, наш гинеколог. С ним меня пропустили.
– Максим Алексеевич, – обратилась по форме, – что за фигня творится?
Хорошо, что уже вечер и клиентов не так много.
– Пиздец, Поля. Пиздец.
Мы вошли в перевязочную: я сразу выхватила взглядом посторонних: двое мужчин, хозяин и охранник, и девушка. Над ней колдовали Вера и Влад – они занималась пластической хирургией и эстетикой лица.
У нас была операционная и происходили хирургические вмешательства, но минимум и только в сфере красоты, мужской и женской. Серьезных манипуляций не производили. Сейчас мои врачи пытались оказать девушке первую помощь. Я подошла ближе: сломанный нос и рассечение на скуле. Отек свидетельствовал о трещине. Прекрасно!
– Господа, – посмотрела на незнакомцев, – объясните, что здесь происходит?
– Нужно девочку привести в божеский вид. Деньгами больничку вашу не обидим.
Естественно, команда вызвала меня – это ЧП. В этой клинике без моей санкции никаких хирургических манипуляций не производилось, тем более по требованию каких-то неизвестных типов.
– Мы окажем ей помощь, но нам нужно вызвать правоохранительные органы и зафиксировать травмы.
Девушка сильно избита, не удивлюсь, если еще и изнасилована. Она смотрела в одну точку и беззвучно плакала.
– Никаких ментов, – произнес мужчина и положил на стол толстую пачку купюр.
– Здесь
