3
Липень 1381 года. Мордовские леса, владения Нижнего Новгорода
Мурза Ихсан-бей с неудовольствием оглянулся назад, ловя взглядом хвост колонны, растянувшейся по узкой, извилистой лесной дорожке. Скорее даже тропке – всего-то одна повозка и может проехать здесь в ряд, а ведь сколько этих самых повозок? Десятки! Ибо они нагружены и продовольствием для охраны посольства, и кормом для лошадей, и ответными подарками хана Тохтамыша великому кагану Димитрию… А ведь дорожки ухабистые, раз за разом ломаются оси или колеса возов – и тогда вынужденно замирает вся колонна, потому как объехать сломавшуюся телегу просто невозможно!
Треклятые леса эрзи, будь они неладны…
Ихсан-бей зло сплюнул под копыта коня, недобрым словом помянув непокорную эрзю да ее густые, едва проходимые чащи, криворуких возниц – а заодно и кагана урусов Димитрия, и даже хана Тохтамыша, отправившего татарское посольство в Москву… Но в особенности же досталось малодушному царевичу Ак-Хозя! Доехать из Булгара до Нижнего Новгорода, чтобы после развернуться и отправиться назад в сопровождении двухсот отборных нукеров… И только потому, что «стало неспокойно на душе», «затревожилось идти на Русь»?! Молокосос прыщавый, трусливый пес!!!
Отчего же больше прочих клял Ихсан-бей именно царевича? Сам мурза объяснял свою злость лишь раздражением на трусость бывшего главы посольства – да корил его за то, что Ак-Хозя забрал с собой добрую половину охраны… Булгар покинуло семьсот человек – но с учетом возниц, членов посольства и их слуг реальное число воинов не превышало пяти сотен. Причем только две сотни нукеров Ак-Хозя были отборными всадниками Синей Орды! Остальную стражу набирали в Булгаре – и нукеры ее, уже битые то дружинниками кагана, то речными разбойниками урусов, не внушали доверия мурзе, раздражали его своей откровенной робостью в Нижнем Новгороде. Как же так? Это ведь земля покоренных! Где каждый татарин, где каждый ханский нукер должен чувствовать себя господином среди рабов – господином, имеющим право вершить их жизни и брать все, что ему захочется!
Вплоть до замужних баб себе на ложе!
Как то было раньше, когда татарские баскаки собирали дань на Руси…
Но нет, битые урусами булгары после походов ушкуйников и самого кагана Димитрия, да после разгрома беклярбека Мамая на Куликовом поле, держались очень осторожно – даже излишне почтительно! Всем своим видом они словно кричали – только не трогайте нас, только не трогайте нас, мы безобидны!
Трусливые псы…
Ихсан-бей, зло ругнувшись, ударил пятками по бокам коня, направляя его вперед, к голове колонны посольского каравана. И видя буйного татарина, следующие впереди нукеры резво подали лошадей в стороны, спеша пропустить мурзу вперед… Ведь знают же, что малейшее промедление обернется щедрым ударом плети! А ежели кто рискнет показать свое неудовольствие или попытается возмутиться такому обращению, так может и с головой расстаться…
Но в то же время
