и сел, удивлённо оглядываясь вокруг.
– Эй! – щёлкнул пальцами Априкорн перед его глазами.
Никакого эффекта. На лице наёмника поселилась слащавая улыбка дебила, да так там и осталась, о чём бы ни спрашивали его товарищи, пытаясь растормошить сознание.
Наждак магии хорошенько поработал с извилинами. Сейтсман никого не узнавал, ничего не говорил, правда, и особой агрессии за ним не замечалось. Колдун попробовал большинство из своих лекарств, но тщетно. Отреагировал напарник только на спирт, что хотя и подтвердило гипотезу о врождённой природе алкоголизма, но никак не помогло делу.
– Выберемся из леса, займусь им, – пообещал Априкорн. – Здесь и трав-то нужных не сыщешь.
Вышел спор, считать ли Сейтсмана раненым или нет. Как воин он сейчас не стоил и гроша, но и в госпитализации не нуждался. Рыжий настаивал на контузии и с такой формулировкой отказывался грузить того в повозку с припасами. Забвение, дескать, лежанием не лечат.
Сейтсмана привязали к бочке, усадив на прежнее место. Он не сопротивлялся. Улыбался и вертел головой.
Только собрались отправиться дальше, как проблема возникла у Дастина. Сторожевой амулет, светивший с самого Киева, вдруг погас. Раньше орку не нравилось, что тот всё время фонит, а теперь он нервно теребил янтарный глазок когтем, опасаясь, что амулет окончательно сдох.
– В порядке, – заключил Априкорн после осмотра.
– Значит, не сунулись злодеи в туман-то! – довольно пробурчал орк.
– У них не оказалось с собой сгущёнки, – заметил Рыжий.
Сейтсман улыбался до ушей.
Ещё день и две ночи пробирались они через лес. Страху натерпелись немало, но обошлось без серьёзных стычек. Одну из них, когда стая диких собак напала на головную повозку, Волошек умудрился проспать. Априкорн разобрался сам, отпугнув собак волшбой. А вот пятнистую кошку колдун разглядеть опоздал.
Тварь соскользнула с сосновой ветки и оказалась на бочке Ксюши и Хельмута. Наёмники притаились, выставив вверх мечи. Лезть на бочку они не решились. Выручил Эмельт, выпустив через головы товарищей несколько стрел.
Кошка рыкнула и свалилась на дорогу, прямо под копыта последней пары лошадей. Те дёрнулись в сторону, и чуть было не утащили повозку с дороги. Волошеку с трудом удалось их удержать, а Жирмята, свесившись, подхватил кошку за хвост и забросил в повозку.
– Эмельту на воротник, – пояснил он.
Однако часом спустя, когда Рыжий протянул трофей эльфу, тот, забрав только стрелы, выбросил мёртвого зверя в туман.
– Не стоит ничего брать отсюда, – мрачно сказал он.
Рыжий насупился, но смолчал. Андал же не выдержал.
– Ну и зря, – заметил он. – Хоть бы хвост оставил. Пришил бы к шапке на хоблинский манер. Чем не наряд?
Эмельт его проигнорировал.
На третий день туманная земля закончилась. Повозки выбрались на от�
