одну ноздрю пальцем прижавши?
А русская интеллигенция отвечает: «Это они так Бога ищут. Не обращают внимания на материальные ценности!»
– Хорошо, – говорят, – если вы культурная нация, то отчего же все, кем вы сейчас гордитесь, все светочи литературы и философской мысли при жизни были гонимы или расстреляны?
– Это все вы виноваты, – отвечают, – революцию кто в стране затеял? Жид Ленин на немецкие денюжки. Задание у него, значится, такое было – Россию на колени поставить, а всю интеллигенцию извести под корень!
– Ну чушь же, чушь! Кто Пушкина донимал, кто Лермонтова убил? Кто над Чернышевским, Некрасовым, Герценым измывался? Кто Толстого от церкви отлучил и анафему ему еженедельно в храмах поет? Кто Маяковского, Есенина угробил? Не говоря уже о Пастернаке, Ахматовой-Цветаевой и Солженицыне сотоварищи? Кто Бродского из страны выпер? Лауреата, так сказать, Нобелевской премии? Ленин? Или народ ваш варварский, завсегда поддерживающий марксистско-ленинский курс партии и правительства?
– Да, неоднозначно все в российской культуре и политике. Все меняется и колеблется в соответствии с курсом партии…
– Так где ж вы, блядь, настоящие? В варварстве своем? Или в желании наебать весь мир, будто вы культурные. Культурой, так сказать, как витриной, или деревнями потемкинскими свою агрессию, бескультурие и разврат покрываете?
– Да, мы загадочны, непредсказуемы, но невъебически талантливы!
– Долбоебы вы брехливые. Изворотливые, как ужи скользкие. Вот танцуют балерины ваши в «Лебедином озере», а нам, европейцам, чудится, будто у них из-под пачек боеголовки ядерные торчат! Ибо культура у вас часть политики. Помню, как-то был в Питере на спектакле в Мариинке. Опосля решил прогуляться по городу. Иду знай себе по набережной. Под памятником основателю Петру Первому сидят два бомжа вида ужасного. Синие все, вонючие. И вот бомж у подруги своей спрашивает: «Какая ты, Верка, настоящая? Нихуя не пойму тебя, солнышко». А Верка ему отвечает, слова характерно растягивая: «Я, Витек, ра-а-азная…» Очень мне кажется, что эта картина метафорически ситуацию в целом по стране моделирует.
– Когда кажется, креститься надо, по старой православной традиции. А хуле? Да мы ра-а-а-азные…
– Бомжи, то есть, под железной рукою правителя?
– Да идите вы на хуй, пиндосы гейропейские! Уморили своими вопросами провокационными!
Вот так обычно диалог и заканчивается. То есть не получается нормальной беседы между Европой и Евразией. Вот уж действительно: оченно мы разные.
Но сегодня сказ не о том пойдет. Не о геополитике, не о гендерной, так сказать, проблематике, а о русском балете классическом, и о том, как одна балерина известная накрыла его местом женским типологическим.
Итак, наш рассказ начинается.
Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко жила-была на белом свете русская балерина Настенька Волочкова. Хоть подруга заклятая светская, с позволения
