Видимо, скинуть сообщение на телефон у них не принято. Когда я посмотрел на Лану: понял, что Марк Евгеньевич не раз стоял перед выбором: изменять или нет, – слишком много она глумилась над своим лицом, трепетно отдавая его в руки пластических хирургов, несмотря на молодость, и теперь ее хотелось только пожалеть, только утешить словами «Что ж ты милая над собою сделала». Лана не стала с нами причаливать к берегам подвигов мужа, и быстро покинула корабль.
– Ну а ты? – наконец он поинтересовался моей анкетой, лицо его в этот момент было повернуто в сторону, и можно было подумать, что он спрашивает прилетевшего комара. – Ты вообще кто? Бывший «опер»?
– А! В Мимино мне нравится один диалог. Хачикян спрашивает Мизандари: «Лётчик?» А тот в форме пилота сидит и отвечает: «Иногда. Вообще-то, я эндокринолог».
Это была моя вторая шутка, и тоже мимо. Как видно «М.Е.» с шутками не дружил и смотрел на меня как на «неадеквата».
Пора увидеть воочию предмет страха почтенной семьи, – решил я после семидесятиминутного доклада главы семейства, который со скоростью Гарри Гудини извлек из кармана маленькую пластиковую карточку из детских настольных игр. На ней был мультяшный рисунок такого добродушного сказочного козла. КОЗЕЛ НА ДВУХ НОГАХ В ДЖИНСАХ И С КОСОЙ.
А остальные?
Как оказалось, Марку стыдно было носить детские карточки в кармане, и он позвонил младшей дочери Агате. Та была наготове, и через пару минут вышла в спортивном костюме цвета яблок Грэни. На левой груди G&E, как я понял недешевый бренд Gabriel and Ester. Но там, где одежда не закрывала юное тело дочери Собакевича, тело «закрывали» «татухи» с готическими символами.
На ее шее я разглядел две первые буквы в готическом стиле какого-то слова, где первый слог был «Fa…». Слово не разгадал, но явно это не косметический бренд.
Агата принесла еще 4 карточки, облако дорогого парфюма, и острый взгляд в мою сторону, который говорил: «А это что за ходячее недоразумение?», но не будем о грустном.
Принимая от нее детские карточки, я заметил, что девушка взволнована: накинутый на голову капюшон, ледяные на ощупь ладони, ногти на пальцах, каждый из которых имеет свой цвет, сиреневые волосы на голове, глаза опущены в пол, – как много в этом чертике всего намешано! Тишина может взорваться в любой момент.
Несмотря на отсутствие приветствия, где она недалеко ушла от отца, она услышала мой вопрос о том, что ей известно о субъекте, которого мы ищем.
Вместо ответа она притворилась, что вопрос ей неинтересен, встала ко мне спиной, и быстро, и без комментариев подтянула трико.
Потом она в упор на меня посмотрела, заметила шрамы на лице и спросила:
– Вы пьёте?
Ожидал вопрос и потому ответил просто:
– Нет, это я неудачно сходил на похороны.
Далее мы втроем начали восстанавливать
