притчи учат людей тому, чему не может научить голая правда. Лично я не понимаю, чего вы все так боитесь.
С другой стороны…
Возможно, это объясняет то, что произошло дальше.
Ложь о переселении
В своём рассказе я уже говорила о наглой лжи. Как Волк переворачивал смысл слов, чтобы скрыть свои злые помыслы и деяния. Как приспешники-нацисты следовали его примеру и составляли бесконечные списки, бланки и другие «документы», существовавшие лишь для того, чтобы обелить их зверства.
В Салониках ложь была повсюду: такая незначительная, как фальшивые розовые уведомления, выдаваемые евреям после сдачи радиоприёмников, и такая большая, как обещание не трогать оставленные евреями дома, тогда как всего через несколько часов в них въезжали немецкие офицеры и вскрывали деревянные полы в поисках спрятанных сбережений.
И всё же самой большой ложью стала та, которую нацисты оставили напоследок.
Ложь о перемещении, о мифической родине», где евреи бы поселились и свободно жили, работали и растили детей. Волк знал: есть предел, до которого нельзя доводить людей. Если они поймут, что обречены, то будут до последнего бороться за свою жизнь. Он уже извёл и ослабил врага, заморил его голодом, отобрал дом, поставил на колени. Но даже в захудалых трущобах вроде квартала барона Хирша они оставались на виду у общественности. А на глазах общественности Волк не мог осуществить свой самый тёмный замысел, тот, что он поручил воплотить в жизнь своим генералам во время Ванзейской конференции на вилле у озера летом 1942 года.
Именно там было принято окончательное решение, касающееся не только Нико, Себастьяна, Фанни и других героев нашей истории, но каждого из одиннадцати миллионов евреев – от берегов Британских островов до горных районов Советского Союза. Это решение, принятое менее чем за два часа за закусками, коньяком и курением сигарет, можно было озвучить в одно предложение:
Всех их убить.
Конечно, для осуществления такого плана требовалось прикрытие. Зло ищет темноты. Не потому, что стыдно. Просто в темноте проще воплотить задуманное. Меньше препятствий. Меньше возмущений. На тот момент Волк уже построил места для запланированного им ужаса – лагеря смерти вроде Аушвица, Треблинки, Дахау. Но оставалась логистическая проблема: как доставить туда жертв? Какой легендой одурачить такое количество людей, чтобы они добровольно поехали навстречу собственной смерти?
Ему требовалось наваждение. Отвлекающие одежды, в которые можно было бы закутать меня с головой.
Так зародилась Ложь о переселении.
Лев впервые услышал эту ложь во вторую ночь, проведённую в трущобах барона Хирша. Он и еще несколько мужчин грелись у разведённого в бочке костра. Молодой рыбак по имени Батрус подошёл к нему и сказал, что подслушал разговор нацистского офицера с подчинёнными. Офицер сказал, что евреев из Салоников переселят куда-то на север, где они смогут жить и работать. Возможно, в Польшу.
– В Польшу? – спросил Лев. – Почему в Польшу?
– Кто знает? – ответил Батрус. –
